Марина Серова - Две недели до рая

Я внутренне содрогнулась. Да не было никакой борьбы. Все произошло неожиданно для Алены. В дверь позвонили, она открыла, и убийца, скорее всего, в ту же секунду нанес удар. Только почему он не прошел внутрь? Зачем было так рисковать? Ударов ей нанесли несколько – Алена могла закричать, соседи бы выглянули обязательно – дом небольшой, слышимость, скорее всего, хорошая. К тому же все друг друга знали.

– А ты фотками с места преступления поделишься? – без особой надежды спросила я.

Кирьянов засмеялся:

– Сдурела, что ли? Сама подумай, о чем просишь.

– Ладно. Опиши хоть, как она лежала.

– Ну, тут и лежала, где кровь. Головой вниз, верхняя часть тела на ступеньках, лицом к полу, ноги в прихожей. В домашнем халате.

– А в квартире?

– Пусто. Чемоданы только стояли. Сумка и деньги на месте.

– Не ограбление?

– Непохоже. Из ценных вещей в квартире только вещи убитой, а они стояли нетронутыми.

– Ваня, можешь сделать фото того, что я попрошу? У меня в телефоне камера барахлит.

Иван достал свой смартфон и приготовился внимать моим указаниям.

– Косяк двери, лестничную площадку, саму дверь и стену, – перечислила я, – с разных ракурсов. Детали крупно, особенно пятно. Простите, если вам неприятно.

– Да я все понимаю, надо так надо, – парень вернулся на лестничную клетку, на ходу доставая из кармана джинсов свой смартфон.

– На пальцы все обработали? – спросила я.

– Естественно, – равнодушно ответил Кирьянов.

Я понимала. Вчера полицейские и криминалисты провели тут весь день, проводя осмотр, – убийство было не рядовым, нельзя было ничего упускать. Владимир Сергеевич был уверен, что мы ничего не найдем, потому что найти, по его мнению, было уже нечего.

– Перила снимать? – появился в дверях мой спутник.

– Снимай, – разрешила я, – пригодится все для полной картины.

Мы с Кирьяновым двинулись дальше в квартиру, на ходу натягивая перчатки.

– Соседи ничего не слышали?

– Они слышали ссору вечером, около шести. Крики, ругань. Но потом все успокоилось. А вот ночью, когда убийство произошло, ничего не слышали, – отозвался Владимир Сергеевич, – это, кстати, действительно странно. Время было позднее. По мнению судмедэксперта, смерть наступила в районе полуночи. Значит, в доме было тихо. Должны были слышать что-то.

– Что думаешь?

– Ну, может, врут: слышали, а выйти побоялись, – пожал плечами Кирьянов, – либо реально не слышали – всякое бывает.

– Либо убийца убил ее с первого удара.

– А остальные?

– Мог в ярости нанести несколько ударов, не заметив, что уже добился своего. А мог просто продолжать бить, чтобы быть уверенным, что наверняка.

– Тань, да какая, к черту, разница? – отмахнулся Кирьянов. – Главное, ему это удалось. Сделал свое дело и сбежал.

Я медленно прошла по коридору, оглядывая скудную мебель, покрытую хлопьями давно не вытираемой пыли:

– Ты не прав, разница есть.

– Какая?

– В первом случае убийца – импульсивный истерик, который совершил убийство на эмоциях и, возможно, сам этого не хотел. Во втором случае убийство выходит подготовленным, продуманным, а сам персонаж – хладнокровным и жестоким душегубом: не побоялся потратить время, чтобы убедиться в смерти жертвы.

Квартира, где Алена Каменцева провела свое детство, была довольно просторной. Войдя, ты попадал в широкий коридор. Справа стену подпирал небольшой шкаф с зеркалом, а на полу криво лежала лоскутная дорожка, сбитая ногами сотрудников полиции. За шкафом имелась дверь, ведущая в одну из комнат.

Я приоткрыла ее: кровать, застеленная тонким покрывалом, трюмо с пуфиком, потертый письменный стол, пустой подоконник, на котором виднелись круглые ржавые пятна от стоящих некогда цветочных горшков: кто-то забрал цветы после кончины хозяйки. Все чисто и прибрано – это была спальня Нины, в которой Алена навела порядок после смерти матери. Единственное, что не удалось замаскировать уборкой, – это тошнотворный запах, который не перебивал даже выраженный хлорный флер.

– Мать девушки умерла прямо в кровати, – сказал Кирьянов у меня из-за спины, – алкогольная интоксикация. Аспирация рвотными массами. Наши, кто выезжал на труп, говорят, что тут кошмар творился. Ну, ты по запаху понимаешь. Чудовищная унизительная смерть.

Я прикрыла дверь и двинулась дальше. В конце коридор упирался в санузел, а по бокам располагались две двери – одна вела в кухню, другая была бывшей комнатой Алены.

У Кирьянова заиграл мобильный. Он ответил, кивая мне в сторону комнаты: зайди.