Харлан Кобен - Мальчик из леса

Сказано – сделано. Айра с Хестер подыскали отличную квартирку в Манхэттене, в Верхнем Вест-Сайде, на Риверсайд-драйв, с видом на Гудзон. Почти тридцать лет они ездили в город на том же поезде, на котором сегодня приехал Мэтью, разве что пересаживались тогда в Хобокене. Теперь же можно было проснуться и дойти до работы пешком или по-быстрому доехать на метро. Настоящий рай на старости лет.

Хестер и Айра были в восторге от переезда в Нью-Йорк.

Что же касается бревенчатого дома на Даунинг-лейн, в итоге они продали его своему сыну Дэвиду и его умнице Лейле, только что родившей мужу первенца, Мэтью. Хестер думала, что Дэвиду будет как-то странно жить в родительском доме, но сын заявил, что такое жилье идеально подходит для создания собственной семьи. Они с Лейлой сделали капитальный ремонт, наложили на дом собственную печать, и Хестер с Айрой, приезжая в гости, не узнавали своих комнат.

Мэтью все еще смотрел в телефон. Хестер коснулась его колена. Он оторвался от экрана.

– Ты в чем-то виноват? Что-то с ней сделал? – спросила Хестер.

– С кем?

– С Наоми.

– Ничего я не сделал. – Он помотал головой. – В том-то и беда.

Тим остановился у старого дома, на старой подъездной дорожке. Воспоминания нахлынули с удвоенной силой, встали во весь рост и пошли в атаку. Тим поставил машину на ручник, обернулся и взглянул на Хестер. Он работал у нее шофером почти двадцать лет, с тех пор как приехал в США из Балканского региона. Поэтому он все знал. Он посмотрел ей в глаза. Хестер едва заметно кивнула, показывая, что она в норме.

Мэтью уже сказал Тиму «спасибо» и выбрался из машины. Хестер потянулась к дверной ручке, но Тим предупреждающе кашлянул. Хестер закатила глаза. Тим, здоровенный лось, выбрался из-за руля, вытянулся в струну и открыл пассажирскую дверцу. В этом жесте не было никакой необходимости, но если Хестер сама открывала дверцу, Тим делал оскорбленное лицо, а у Хестер и так что ни день, то битва, поэтому спасибо, не надо.

– Не знаю, надолго ли, – сказала она Тиму.

– Я подожду. – Акцент у него как был чудовищный, так и остался.

Мэтью уже отпер и приоткрыл входную дверь. Хестер еще раз переглянулась с Тимом, прошагала по дорожке из булыжного камня – эту дорожку они с Айрой собственноручно выложили тридцать три года назад, убили на это дело целый уик-энд, – вошла и закрыла за собой дверь.

– Мэтью?

– Я на кухне.

Она прошла в дом. Дверца огромного холодильника «Sub-Zero» (его купили уже новые хозяева) была открыта, и Хестер снова вспомнила отца Мэтью в его возрасте, вспомнила всех своих мальчиков в школьные годы: Джеффри, Эрика, Дэвида. Вечно не вылезали из холодильника, проглоты, еды на них не напасешься. Самоходные пресс-компакторы, только не для мусора, а для продуктов. Сегодня притащишь всего, а завтра в доме шаром покати.

– Есть хочешь, бабуль?

– Обойдусь.

– Точно?

– Точно. Рассказывай, что стряслось.

Мэтью высунулся из холодильника:

– Дай я сперва перекушу, ладно?

– Если хочешь, свожу тебя поужинать.

– У меня много домашки.

– Ну смотри, дело хозяйское.

Хестер прошла в гостиную. Пахло жженым деревом. Недавно топили камин. Странно. А может, ничего странного. Хестер взглянула на журнальный столик.

Полный порядок. «Слишком уж полный», – подумала она.

Стопка журналов. Стопка подставок под чашки. Всё на своем месте.

Хестер нахмурилась.

Пока Мэтью разбирался с бутербродом, она тихонько поднялась на второй этаж. Это, конечно, не ее дело. Со смерти Дэвида прошло уже десять лет. Лейла имеет право на личную жизнь. Хестер ничего такого не думала, но ничего не могла с собой поделать.

Вошла в хозяйскую спальню.

Дэвид, насколько она помнила, спал на дальнем краю кровати. Лейла спала ближе к двери. Двуспальная кровать была заправлена. Безупречно заправлена.

«Слишком уж безупречно», – снова подумала Хестер.

В горле застрял комок. Она прошлась по комнате, заглянула в ванную. Везде идеальная чистота. Не в силах остановиться, она принялась разглядывать подушку Дэвида.

Подушку Дэвида? Твоего сына нет уже десять лет. Уймись, наконец.

На поиски ушло несколько секунд. Наконец Хестер обнаружила на подушке светло-каштановый волос.

Длинный светло-каштановый волос.

Хестер, уймись.

За окном спальни был внутренний двор, а дальше гора. Лужайка сливалась с горным склоном, растворялась в лесу, поначалу редком, потом чуть более густом, потом – натуральная чаща. Мальчишки, конечно, туда бегали. Айра помогал им строить всякое – шалаши, дом на дереве, бог знает что еще. Сухие ветки превращались в ножи и ружья. Парни играли в прятки.