Андрей Молчанов - Вход в лабиринт

– Как тебе здесь удостоверение МВД…

– Почему? Я бы его в рамочку на стенке повесил.

– По Москве не скучаешь?

– В кошмарах снится, – ответил он вдумчиво. – Черная слякоть, сырой мороз, чеченский подвал… Никому не советую.

На миг мне малодушно захотелось поменяться ролями с Тарасовым. Хотя стоило ли прозябать в такой роли? Да и против судьбы не попрешь… А судьбою моей теперь стала Ольга. И променять ее я не смог бы ни на какой коралловый рай.

Но когда, возвратившись, я ступил на порог управления, вмиг окутавшись его свинцовой атмосферой, вспомнил прошедшие незабвенные деньки своего краткого курортного отдохновения с тоской и огорчением отторгнутого из небесных кущ грешника, должного вернуться на предназначенную ему сковороду.

Однако сослуживцы возвращению моему были рады, работа в отделах кипела, Филинов расправил крылья, паря в административном поднебесье, и в конторе царил приподнятый дух уверенности в завтрашнем дне.

Наш пиратский флагман, воплощенный в ведомстве Есина с командой его упитанных обха-эсэсовцев, уверенно утюжил воды частного бизнеса беспощадным обширным тралом; вороватые оперские невода, скинутые на невидимых лесках из иллюминаторов, укрывались под ватерлинией, и, судя по качеству одежды сотрудников и количеству их тесно припаркованных у конторы иностранных машин, переживать за неустроенный быт подчиненных начальству не стоило. В моем департаменте на тяготы жизни тоже никто не сетовал. Для себя я выработал простой принцип: не влезать в частные дела подчиненных, вовлечение своей персоны в их махинации исключать, равно как и возможность получения от них мзды за свой либерализм. А коли требовалась их поддержка по моим личным вопросам, я с каменной мордой отдавал соответствующие устные распоряжения. Исполняемые беспрекословно и без комментариев.

Вова Филинов встретил меня с распростертыми объятиями. До поры отгремевшей свадьбы наши отношения отличала дружественность с оттенком корректного глубинного безразличия, но ныне мы изрядно сблизились как в неформальности общения, так и благодаря равному нам покровительству Решетова. Кроме того, откровенное расположение ко мне Олейникова, ныне генерал-полковника и второго человека в госбезопасности, беспрепятственно вхожего к президенту, навело Вову на естественные соображения относительно моих силовых возможностей. Соображения эти напрочь исключали как помыкание мною, так и целесообразность конфронтации. Я лишь усиливал его позиции, тем паче не пытаясь его подсидеть и не испытывая нужны в критике и в противоречиях.

Но все же заноза недоверия, рожденная из моего возрастающего влияния в высших сферах, Филинова покалывала, и настала пора ее извлечь, ухватив за скользкий неприметный кончик. Благой повод дал он мне сам.

– Решается вопрос о заместителе, – непринужденно начал он, закуривая и нервно переставляя с места на место перед собой пепельницу. – Какие мысли?

Мысли мои были просты: как я уже бесповоротно уверился, в нашей стране начальник всегда выбирает заместителя глупее себя. И кандидатуру для слепоглухонемого дублера Филинов конечно же наметил, но приличия был соблюсти обязан. Как, увы, был бы пригвожден и к согласию, вырази я намерение подрасти в должности. Должности пустой по возможностям и хлипкой в своем постоянстве. Рассчитанной на амбициозного недальновидного выскочку.

– Не ко мне, – поджав губы, я решительно помотал головой. – Не хочу, не буду. И если интересно, вообще никуда не хочу. А уж коли вдруг станут выдергивать наверх – удерживай, не отпускай, такая просьба. В том случае, естественно, если я тебе тут нужен.

– Конечно, нужен! – загорячился он, вмиг оттаяв душой и зардевшись, как бузина. – Но тебе ведь тоже расти и расти… Ты скромностью-то не злоупотребляй, старина!

– Вот когда ты станешь заместителем министра, можешь порекомендовать меня на свое нынешнее место. Но только при этаком раскладе, – я многозначительно поднял палец.

Он блеюще, одобрительно засмеялся. А отсмеявшись вынужденное, раболепством натуры продиктованное, поведал последние новости: дружище Сливкин окопался в мэрии в числе ответственных лиц, ведающих туманными вопросами безопасности. Помогла давняя и дальновидная его спевка с главой ГУВД. Иосифович перебрался в Совет Федерации на место Решетова. Этакая рокировочка без перспектив, однако с сохранением чиновной формы лица. Впрочем, Филинов не исключал его возможности омандатиться лоббистом от мелкого округа, пополнив ряды проституирующего контингента Государственной думы. Правой рукой Решетова вновь стал Соколов, получивший должность советника. Я попытался представить судьбу некогда гробивших его по заказу сверху оперов, и мне невольно припомнились мои беженцы в Эмиратах. Туда, ребята, туда, или хотя бы в упомянутую моей мамой неведомую Сызрань… Воистину не бей лежачего, он может встать.