Линвуд Баркли - Не обещай ничего

– Нет-нет, ты абсолютно прав. Моя слабость превосходно задокументирована. Я не сдержался и ударил девушку, но это было рефлекторное действие в ответ на ее оплошность – переусердствовала в момент нашей близости.

Тревор непонимающе на него посмотрел.

– Она укусила мой член, – объяснил бывший мэр и, поскольку его собеседник промолчал, продолжал: – Поэтому я сознаю, что даже такой доброжелательный человек, как ты, может меня неправильно судить.

Тревор почувствовал, как у него екнуло внутри.

– Ты, наверное, не в курсе, что Ванденбурги мои давнишние друзья.

Молодой человек покачал головой.

– Я знал Патрицию – Триш – с пеленок. Милая девчушка выросла в очаровательную девушку. То, что приключилось между вами, позор.

– Я не понимаю… – Тревор сбился, не зная, что сказать. – Мне пора.

– Нет, ты останешься здесь. И вот что – закрой-ка дверь. Спасибо. Поговорим без свидетелей. – Финли сделал глоток своего сдобренного виски кофе. – Да, люди время от времени могут срываться. Презумпция невиновности. Ты ведь не хотел ее ударить.

– Это было…

– Случайностью? Я бы так не назвал. Было бы случайностью, если бы ты наехал ей на задницу тележкой в продуктовом магазине.

Тревор покраснел.

– Я же не хотел… я же извинился…

– Ты понял, как тебе повезло? – спросил Финли. – Что Триш не потащила тебя в суд? Могу сказать тебе точно: она об этом подумывала. – Бывший мэр помолчал. – Готов поспорить, ты даже не догадался, что работа в компании – вторая услуга, которую я тебе оказал.

– Не понимаю… – удивился Тревор.

– Триш для меня вроде племянницы. Я ее неофициальный дядя.

– Вы с ней говорили?

– Повторяю, мы с Ванденбургами много лет соседи. Когда ты ударил ее по лицу…

– Я не бил ее по лицу! Я…

– Когда ты ударил ее по лицу, она прибежала ко мне. Даффи и Милдред – родителям – рассказать побоялась. Даффи мог схватить ружье и снести тебе к черту голову. Мне же пообещала: «Ни один мужчина на свете больше не ударит меня». Триш решительная девушка. В тот момент ты для нее перестал существовать. Тебе вообще не светило, что она к тебе вернется. Ее интересовало одно: подавать или нет на тебя жалобу.

Тревор не сразу смог обрести голос.

– Все было так глупо. Дурацкий вышел спор. Я хотел вернуться в Германию, может, найти там работу. А она считала, что пора обосноваться здесь и устраивать жизнь. Начала меня осуждать, обвинила, что я не знаю, что с собой делать, размахивала руками. Мне показалось, что вот-вот отвесит мне затрещину. Я отмахнулся от нее и тыльной стороной ладони случайно задел сбоку по голове. Богом клянусь, не нарочно!

– То-то Триш мне сказала, что три дня не выходила из дома, ждала, когда сойдут синяки, – заметил Финли.

Тревор не нашелся с ответом.

– Она спросила моего совета, как ей поступить. Я сказал, что у нее есть все права подать на тебя в суд. Ведь ты на нее напал. И даже предложил пойти с ней в городскую полицию. Там, как ты знаешь, теперь заправляет женщина. Ей бы не понравился твой поступок. Но так же предупредил о подводных камнях. Главный – что твой отец полицейский детектив, и поэтому дело вызовет шум. Родители узнают о Триш такие детали, которые она хотела бы скрыть. Вывернут всю ее подноготную. Не то чтобы за ней водились какие-нибудь непристойности, но в суде самые невинные вещи обрастают грязью. Уж мне ли этого не знать.

Финли похлопал себя по бедрам и сполз со стола.

– Вот так-то.

– Почему вы меня наняли? – спросил Тревор.

– Почему нанял? – Лицо бывшего мэра излучало саму невинность. – Потому что ты славный молодой человек и тебе требовалась работа. Ты хорошо справляешься. Какие нужны еще мотивы?

– А как насчет моего отца?

– Что насчет твоего отца?

– Он сказал, вы меня наняли, чтобы подобраться к нему.

Финли покачал головой:

– Ну, это просто домыслы. Я ничего не имею против твоего отца. Он хороший человек. У меня нет намерений, как ты выразился, подбираться к нему. Напротив, я только вчера предложил ему помощь. Видишь ли, я снова собираюсь баллотироваться на пост мэра и считаю, что твой отец мог бы стать достойным начальником полиции. Хочу от него одного – чтобы он держал уши открытыми и прислушивался к тому, что происходит в управлении. Всякие делишки, которые я мог бы использовать в своей кампании.

– Что он ответил?

Финли улыбнулся.

– Ничего. Но, может быть, однажды тебе захочется рассказать ему о нашем сегодняшнем разговоре, и это склонит его на мою сторону. Как считаешь? Если нет, прислушивайся сам, когда по воскресеньям обедаешь дома. О том, что творится у отца на работе. О том, что не у всех на слуху. Если захочешь поделиться чем-нибудь таким, говорю сразу: я буду внимательным слушателем.