Линвуд Баркли - Не обещай ничего

– Какой «тот самый»?

– Который нападал на девушек. Ничего подобного. Он был совершенно не таким.

– Как его фамилия?

– Хелт. Мейсон Хелт. Он был отличным парнем. Мы с ним занимались в драмкружке. Он мне очень нравился. Говорят, что Мейсон напал на охранницу, которая служила вроде как приманкой. С ума сойти.

– Сочувствую вашей потере. Вы по этому поводу звонили отцу?

Дерек кивнул:

– Знаете, был настолько ошарашен, что захотелось выговориться. И очень удивился, когда Пэтси крикнула, что приехал отец, потому что я его сюда не приглашал. – Он присмотрелся ко мне. – Я вас где-то видел.

У меня возникло предположение, почему он так сказал, но я не хотел давать подсказку свидетелю. Зачем настраивать Дерека против себя, если можно обойтись без этого.

– Не думаю, что мы когда-нибудь встречались. – Утверждая это, я не покривил душой.

– Так вы из той команды, – вдруг заявил он. – Один из тех, кто превратил мою жизнь в ад. Я вас узнал.

– Да, я был одним из них.

Дело было давнее. Убийство семейства Лэнгли произошло семь или восемь лет назад. Отца, мать, сына – однажды всех их прикончили в собственном доме. Дерек с родителями жил по соседству и день или два считался главным подозреваемым. Затем настоящего преступника поймали и с Дерека сняли все подозрения, но событие оставило тяжелый след в жизни парня.

– До сих пор случается, что люди косо на меня поглядывают, словно думают: «А вдруг убил не тот, которого осудили? Вдруг убил этот?» Спасибо, что устроили все это. Что поместили мою фотографию в газете. Что написали неправду.

Я мог бы ему сказать, что выполнял свою работу. Что его арестовали не журналисты, а полицейские. Что пресса не придумала в одночасье остановить свой выбор на нем, а прислушивалась к тому, что ей сообщали. Что «Стандард» не выполняла бы своих обязанностей, если бы отстранилась – пусть на самое короткое время – от вихря новостных безумий. Что иногда невинные люди попадают в водоворот событий и они их ранят. Но такова жизнь.

Однако решил, что все это Дереку неинтересно.

– Из-за того случая разошлись мои родители, – сказал он.

– Не знал, – ответил я, хотя Марла об этом упоминала.

– Какое-то время казалось, что им удалось пережить бурю. Не получилось. Родители больше не могли оставаться вместе. Мать ушла, пришлось продать дом, и все пошло прахом. За это тоже вам спасибо. Если бы я мог учиться в другом городе, а не в Промис-Фоллс, то немедленно бы уехал. Но не было денег.

– Я пришел не в качестве репортера. – Ничего более оригинального я придумать не сумел. – Я больше не журналист, да и «Стандард» закрыта.

– Тогда зачем вы здесь? Что вам надо? Что-нибудь случилось с Марлой?

Я рассказал.

– Господи! – ужаснулся он. – Уму непостижимо. Они считают, что Марла убила ту женщину и украла ее ребенка?

– Хотя она и утверждает, что все обстояло совершенно иначе, я нисколько не сомневаюсь, что полиция придерживается именно этой версии.

– В чем заключается ваша роль?

– Хочу помочь. Задаю вопросы людям, надеюсь выяснить нечто такое, что подтвердит непричастность Марлы.

Дерек пожал плечами:

– Не знаю, что вам сказать. С тех пор как она потеряла ребенка, мы разговаривали не больше полудюжины раз и пару раз случайно встречались на улице.

– Вы знали о предыдущем инциденте, когда она пыталась утащить младенца из больницы?

Дерек кивнул:

– Она рассказывала. Объяснила, что на нее на секунду нашло затмение. Но все равно сумасшедшая выходка.

– Как вы познакомились?

Его история соответствовала тому, что я узнал от Марлы. Разговорились в городском баре и начали встречаться. Одно время очень серьезно.

– Она была самая странная из моих знакомых девушек.

– В каком смысле?

– Ну, во-первых, эти ее выкрутасы. Она не узнавала знакомых.

– Слепота на лица, – подсказал я.

– Да. Сначала мне казалось, что она все выдумывает, но потом я справился в Гугле и обнаружил, что такой недуг существует. В выпуске передачи «60 секунд» говорили, что им страдает больше людей, чем мы можем себе представить. Даже Брэд Питт утверждает, что у него есть такая штука. Всякий раз, когда я к ней подходил, у нее был вид, будто она сомневается, я это или нет. Я говорил: «Привет, это я». И тогда, услышав мой голос, она убеждалась, что это в самом деле я. Странное чувство. Она просила, чтобы я всегда одинаково зачесывал волосы. Вот так, как сейчас, на лоб, и ни в коем случае назад. Чего я никогда не делал, иначе она бы меня не узнала. То же с рубашкой – я всегда надевал в клетку. Марла говорила, что такие визуальные подсказки ей помогают.