Линвуд Баркли - Не обещай ничего

Но мне требовалось узнать еще больше.

– Вы мне не все рассказали. Вы были с ними заодно.

– Не понимаю, о чем вы говорите? Я не имею никакого отношения к убийству миссис Гейнор. И никак не связана ни с ее мужем, ни с доктором. Вот… мой приятель – другое дело.

– Что?

– Маршалл очень, очень глупый. Он пытается выудить из мистера Гейнора деньги. Это большая ошибка, но он не хочет меня слушать. Не знаю, что с ним случилось. Он должен был возвратиться домой, но не отвечает на телефонные звонки. Мне не удалось с ним связаться.

Господи, значит, дело зашло дальше, чем я мог себе представить! Но я не отступал и продолжал допрос.

– Признайтесь, Сарита. Эти двое – Стерджес и Гейнор – или, может быть, один из них, мне трудно судить, решили, что будет лучше, если Розмари умрет. – Сарита только что сказала, что Гейнор остро нуждался в деньгах. Что, если его жена была застрахована на крупную сумму? – В качестве убийцы они решили выставить Марлу, – продолжал я. – Доставку ребенка поручили вам. Вы отнесли моей двоюродной сестре Мэтью, понимая, что рано или поздно присутствие мальчика в ее доме станет известно полиции. Вы их человек.

– Нет! – возразила Сарита. – Вы все неправильно поняли. Я хотела сделать добро.

– Ничего себе добро! Тогда какого дьявола…

В это время сзади раздался автомобильный сигнал.

Черный автомобиль, который давно нас преследовал, висел у меня на хвосте. Водитель жал на клаксон и моргал фарами.

Пока Марлу оформляли и снимали отпечатки ее пальцев, Барри Дакуэрт сел передохнуть за свой стол.

Он совершенно выдохся.

У него не было уверенности по поводу Марлы. Но когда из лаборатории сообщили, что кровь на ее дверном косяке принадлежит Розмари Гейнор, начальник полиции и окружной прокурор приняли решение Марлу арестовать.

И он исполнил приказ.

Всю дорогу в управление она не сказала ни слова. Сидела, словно в оцепенении, на заднем сиденье полицейской машины. Дакуэрт почувствовал, что ему жаль эту девочку, даже если она и виновата в случившемся. Невзгоды наложили на нее отпечаток, сломили. И родители не были ей поддержкой. Дакуэрт слышал, как они орали друг на друга, пока ждал, когда кто-нибудь из них откроет ему дверь.

На его работе приходилось встречать много таких потерянных людей.

Дакуэрт двинул по столу компьютерную мышь, и экран монитора ожил. Он получил по электронной почте два письма. Слышал, как пару раз за последний час пикал его телефон, но не было времени прочитать сообщения.

Первое было от Сандры Ботсфорд, управляющей отелем в Бостоне, где останавливался Билл Гейнор, когда была убита его жена. Она писала, что у нее есть для Дакуэрта информация, и просила его позвонить.

Второе было от коронера Ванды Терриулт. Совсем короткое: «Позвони».

Дакуэрт решил сначала позвонить управляющей отелем. Пришлось немного подождать: Сандра была где-то в здании, но когда он объяснил, кто звонит, его перевели на ее мобильный номер. Наконец послышался ответ:

– Ботсфорд слушает.

– Это детектив Дакуэрт из Промис-Фоллс. Только что получил ваше письмо. Спасибо, что ответили.

– Не за что. Я могла бы все объяснить текстом, но подумала, что у вас могут возникнуть другие вопросы, и решила, что лучше поговорить.

– Отлично. Я пытаюсь получить подтверждение, что мистер Гейнор находился в вашем отеле с середины субботы по утро понедельника.

– Как ужасно, что случилось с его женой. Так вот, он выписался из гостиницы в шесть утра в понедельник. Я даже проверила запись видеокамер – он подошел вчера утром к центральной конторке ни свет ни заря.

Выписка в шесть – это реалистично. Если он остановился раз или два выпить кофе и зайти в туалет, то должен был приехать домой как раз в то время, когда приехал.

Но для Дакуэрта этот факт ничего не доказывал. Гейнор мог отлучиться из отеля в предыдущие сорок восемь часов, приехать домой, убить жену и вернуться в Бостон. Розмари, прежде чем ее нашли, пролежала мертвой не меньше суток. То есть кто бы ее ни убил, он совершил преступление по крайней мере на двадцать четыре часа раньше. Дакуэрт также ждал информации с автомагистрали штата Массачусетс – не засветились ли на ней номера машины Гейнора в течение двух дней перед тем, как, по его словам, он вернулся домой?

Чтобы смотаться в Промис-Фоллс и обратно, потребовалось бы пять-шесть часов, но он мог успеть, только если бы воспользовался скоростным шоссе. Ведь его присутствие на конференции – это алиби.