Лариса Соболева - Гербарий из преступлений

– Муза, подойди ко мне, – тихонько позвал Валентин. Последнее время Муза безоговорочно выполняла любой каприз мужа. Она спрыгнула с кровати, подскочила к нему. – Посмотри на ограду… Там стоит мужчина или мне мерещится?

Муза перевела беспокойный взгляд с мужа на ограду… и вздрогнула. Да, напротив окна спальни стоял мужчина. Наверняка он видел Валентина и Музу. Чего он хочет? Внезапно ее обожгло: выстрелить! Муза с силой оттолкнула Валентина, затем подняла подол длинной ночной сорочки и ринулась в дверь.

– Куда ты? – крикнул он.

Но Муза мчалась к выходу, не слыша мужа. Повернув ключ, она распахнула входную дверь, став мишенью для черного человека. А его не было. Тогда босоногая Муза перебежала двор, схватилась за прутья руками и надрывно крикнула в темноту:

– Кто вы? Что вам нужно?

– Муза! – окликнул ее Валентин.

– Зачем вы пришли? – кричала она. – Уходите!

Валентин, догнавший жену, оторвал ее руки от прутьев, развернул, закрыв Музу спиной. Тот человек пришел, чтобы выстрелить? Пусть уж стреляет в него. А выстрела не было, хотя Валентин, оторвав от земли Музу и продвигаясь с ней к дому, ждал пулю, которая пронзит его тело насквозь, ждал адской боли. Втащив в дом жену, которая заходилась в истерике, он закрыл дверь, после этого поднял на руки Музу и отнес в спальню, бормоча:

– Не плачь, малыш, нам показалось. Все, все… успокойся.

– Не показалось, – всхлипывала она, прижимаясь к нему. – Господи, как страшно… Кто он такой? Почему он пугает нас?

– Все, все, все… – целовал мокрое лицо Музы Валентин.

Утром Щукин по обыкновению заехал в прокуратуру. Во-первых, пора отчитаться перед вышестоящим начальством о проделанной работе, времени-то прошло без малого две недели. Во-вторых, он собирался привести в порядок бумаги, а то запустит, потом превратится на неделю в писаря. Издержки работы следователя – бумажная масса, которая должна находиться в деле, и чем больше ее, тем лучше. Она же, то есть бумажная масса, подтверждает, что следователь работал не покладая рук. Далее по плану стояло посещение Регины Аркадьевны, визиту к ней Щукин отвел послеобеденное время.

Поднимаясь по лестнице, он встретил заместителя прокурора, который торопливо спускался навстречу с озабоченностью на лице. Щукин остановил его:

– А я собирался к вам по делу о покушении…

– Не до тебя сегодня, – отмахнулся зам. – Ночью грохнули Листа и его водителя. Водитель умер на месте, а Лист только что скончался на операционном столе.

– Серьезное дело, – дежурно сказал Щукин, глядя вслед удаляющемуся заму. – А когда мне зайти?

– Потом, – отмахнулся тот, не оборачиваясь. – Боюсь, сейчас все силы бросим на заказное убийство Листа.

Конечно, какой-то там строитель, которого до смерти напугали семью выстрелами, не столь значимая фигура, чтобы о нем заботиться, а Лист… ого! Настоящая фамилия этого человека была Листовой, а кличка Лист (в неофициальных кругах его звали Глист, хотя он был далеко не худенький, скорее всего, Глист звучало более оскорбительно). Этот Лист бабок насобирал вагон, натурой был сволочной и редким хамом. Разумеется, отнимал бабки путем интриг, подкупа, запугивания. А до того, как стал мафиози, занимая ответственную должность, брал взятки бессовестно и нагло. Все об этом знали, но его не трогали. Лист, без сомнения, перешел кому-то дорогу. Кому именно, станет ясно, когда выяснится, у кого в руках окажется пакет акций перспективного завода. Щукин слышал, что акции кое-кто известный хотел выкупить у Листа, но тот стал в позу. Что интересно, акциями смогут владеть наследники, но в совет директоров не войдут, потому что совет избирается. Конечно, наследника не изберут, вынудят продать акции, а купит тот самый «кое-кто известный». В общем, все было предусмотрено, когда писался хитрый устав, чтобы к управлению заводом не подпустить ненужных людей. Теперь Листу понадобится всего лишь саван, а не акции и бешеные бабки. Но не найдут ни заказчика, ни киллера, как это бывает, а все, включая работников прокуратуры, дружно пойдут на похороны и поминки. Такова действительность.

У кабинета Щукин заметил живую статуэтку, то есть Музу. Увидев его, она соскочила со стула, нервно затеребила ремешок сумочки, произнесла просительно:

– А я к вам…

– Что-нибудь случилось? – обеспокоенно спросил Щукин, открывая дверь и пропуская Музу в кабинет.

– Да, случилось, – выговорила она, кусая губы, чтоб не разреветься. – Он… он приходил… вчера!