Лариса Соболева - Гербарий из преступлений

Конечно, Архип Лукич мог послать бомжей куда подальше. И те побежали бы, никуда не делись бы. Но за цирк действительно надо платить, ибо развлечение стоило того. Щукин достал бумажник, вытащил полтинник и протянул Бацилле.

– А фто так маво? – окончательно обнаглел тот.

– Будешь артачиться, вообще ничего не получишь, – пригрозил Щукин. Клюква не стала испытывать терпение следователя, цапнула купюру. – И запомните: чтобы я вас видел последний раз. А теперь катитесь.

Второй сюрприз его ждал у двери кабинета – Софрон Леонидович, он же Буба. Дедуля дремал на стуле, рядом с ним стоял небольшой старый чемодан.

Щукин приблизился, кашлянул. Буба проснулся, заговорил:

– Простите… вас не было… я с двух часов здесь.

– А чемодан зачем?

– Там вещи, – доложил Буба, смущаясь. Видя, что следователь не понимает, какие вещи прихватил Софрон Леонидович, он дополнил: – Зубная щетка, спортивный костюм, носки… мне в тюрьме понадобятся.

В общем, цирк продолжился, только Щукин не знал: платить ли Бубе за развлечение или он обойдется? Открывая дверь, Архип Лукич проворчал:

– Вы бы лучше пистолет принесли, больше пользы было бы.

Софрон Леонидович проигнорировал ворчание, вошел в кабинет и демонстративно уселся на стул, гордо подняв двойной подбородок. И вдруг Щукин почувствовал внезапную усталость. Она нахлынула волной и не думала откатываться. Кажется, он серьезно переутомился. И то верно, без выходных пахал, просто забыл о них, а между прочим, уже июнь кончается.

– Вы подумали? – спросил он Бубу.

– Совсем не думал.

Собственно, приблизительно такой ответ Архип Лукич и предвидел. Более ни одного вопроса не задал, оформил подписку о невыезде. Наконец, не глядя на Бубу и молча, указал кистью руки на дверь.

– Мне уходить? – не понял тот.

Дедушка просто феномен. Только что Софрон Леонидович подписал чуть ли не клятву, что за пределы города ни ногой, и задает глупейшие вопросы! Нет, маразм все же берет свое в определенном возрасте. На всякий случай Щукин объяснил, что означает подписка:

– Вы не должны выезжать из города. Можете ходить, гулять, делать все, что хотите, но только в городе. Идите.

– Простите, а на дачу к Тригубам я могу поехать? Мне трудно одному…

– Можете, – выдохнул Архип Лукич, мечтая поскорее избавиться от вредного старика. – Дача Тригубов считается в черте города, к тому же мы знаем адрес. Идите.

Оставшись один, он схватился за голову: по всему видно, он еще намучается с этим делом. Одна надежда на завтрашнюю беседу со Стасом.

– Где адвокат? – Стас закинул ногу на ногу и сцепил на колене пальцы рук. Поза дала понять Щукину, что подозреваемый дистанцировался, настроен агрессивно.

Архип Лукич, Вадик и Гена переглянулись. Все трое ждали увидеть подавленного человека, который готов повиниться, а Стас держался с достоинством, маленькой толики не хватало, чтобы достоинство переросло в высокомерие.

– У нас пока не допрос, а предварительный опрос, при опросе адвокат не обязателен, – достаточно дружелюбно сказал Архип Лукич.

– Без адвоката я говорить с вами не буду.

– Вы зря так настроены, – сказал Щукин. – Все, что вы скажете, будет записано в объяснении, которое вы прочтете и подпишете. Однако для суда это не будет являться доказательством по делу, следовательно, ваши слова не будут использованы против вас.

– Без адвоката я разговаривать не буду, – повторил Стас.

– Хорошо, – сдался Щукин. – Вызовем адвоката. Вам бесплатного?

– Бесплатно только птички чирикают, – съязвил Стас. – Запишите телефон моего адвоката, а уж он найдет, кто занимается подобными делами.

– Это вы верно заметили: только птички чирикают бесплатно. Почему же не расплатились с Валентином за проделанную работу?

– Я расплатился! – поймался Стас, отсюда разгорячился. Это значит, что сегодня он за достоинством прячет свой страх, и проведенные в камере часы не прошли даром.

– Не совсем, – мягко возразил Щукин. Это убойная тактика: следователь спокоен, потому что на коне, подозреваемый видит, что попался, поэтому нервничает и допускает ряд ошибок. – Три тысячи долларов вы не доплатили Валентину.

– За что платить? – все больше закипал Стас. – За дурную работу?

– Вот видите, вы нервничаете, потому что не правы. Так или иначе, но у вас единственного был повод… своеобразно отомстить Валентину.

– Абсурд, – хмыкнул Стас. – Я не расплатился, но я же, как вы утверждаете, стрелял по Валентину? Это он должен в меня стрелять. А вы хоть соображаете, что говорите?