Питер Джеймс - Многоликое зло

Графиня поджала губы.

— Вы смогли бы найти покупателя в Соединенных Штатах?

— Там немало желающих. В Нью-Йорке, Лос-Анжелесе, много где. Я мог бы получить лучшую для вас цену в Нью-Йорке. Но… — Он с любопытством смотрел, как она достает еще одну сигарету из невероятно дорогого портсигара. — Да, простите мою невежливость. Что вам предложить выпить? Кофе? Или бокал шампанского?

— Если у вас есть шампанское, с удовольствием выпью.

Он нажал кнопку и заказал два бокала «Пол Роджер». Его любил Уинстон Черчилль, и Денемпонт ввел эту марку как стандарт для себя и своего дома.

— К сожалению, лорд Хобарт уже выехал на встречу с вами, — сообщила секретарша.

— Позвоните в «Гаррик» и попросите их извиниться от моего имени. Пусть начинает ланч без меня. — Он опять повернулся к графине.

— И какое же но? — спросила она.

— Боюсь, очень важное. Оно в том, что вам придется самим перевезти картины в Нью-Йорк. Я не могу иметь к этому отношения.

— Вы имеете в виду — тайно?

— Боюсь, это единственный вариант.

Он видел, как глаза ее сверкнули. Она повертела сигарету в пальцах, обтянутых тканью перчаток. Несомненно, перед ним не только красивая и умная, но и сильная дама.

— Хорошо, но как я это сделаю?

— Да, риск огромен. Если вас поймают, то расплата будет страшной.

Женщина пожала плечами:

— Но если мы ничего не предпримем, то потеряем почти все, мистер Денемпонт. — Она посмотрела на него с прищуром. — Маркус Ли-Хойе сказал мужу, что мы можем полностью вам доверять. А еще что вы человек, способный… как это у вас говорят — найти лазейку? Это именно то, что нам нужно. Найти лазейку. Как нам это сделать?

— Вы действительно хотите знать?

— Да, — уверенно ответила она.

Секретарша принесла шампанское.

— Хорошо. Я скажу вам, как бы поступил сам, будь у меня картины, которые надо вывезти из Италии.

Дама подняла бокал и сделала глоток.

— Слушаю.

— Самая большая проблема в том, что многие страны подписали соглашение Конвенции УНИДРУА о похищенных или незаконно вывезенных культурных ценностях.

— Какие страны?

— Все европейские.

— И что вы предлагаете? — невозмутимо спросила она.

— Я бы снял картины с подрамников, положил их на дно чемодана и отправился в самое заурядное для вас путешествие по Европе. Ключевым моментом будет пересечение границ. Я бы предложил ночь, когда таможенники усталые и не такие бдительные, — в четыре часа, например. Лучше выбрать Лондон, где наименее внимательны к экспортируемым предметам искусства, — в аэропорту Хитроу не взимают экспортную пошлину. Оттуда вы могли бы улететь в Нью-Йорк.

— С картинами на дне моего чемодана?

— Именно. Вес их будет незначительным, а вот риск существенным.

— Вы бы на нашем месте пошли на такой риск, мистер Денемпонт?

Он ответил не сразу.

— Если бы у меня не было выхода, то да, пошел. Но вы должны понять, графиня, я не имею права и не буду советовать вам так поступить. Я лишь представил возможный вариант. В такой ситуации рискованно пересекать границу любой европейской страны, у вас могут конфисковать коллекцию. Вы потеряете миллионы.

— Как я уже сказала, мы потеряем миллионы, если будем бездействовать.

— Решение принимать вам.

— Итак, хорошо, допустим, нам удалось и мы прилетели в Нью-Йорк со всеми картинами. Возникнет ли у нас проблема с покупателем из-за отсутствия официального разрешения на вывоз от итальянских властей?

— Только не с моими клиентами, — заверил ее он. — Никаких проблем.

Он еще раз подумал о сумме комиссионных. Это будет большая сумма. Просто огромная!

Дама улыбнулась и подняла бокал.

— Полагаю, возможно, мы могли бы планировать нечто подобное.

— Вы, графиня. Я ничего не хочу об этом знать!

Она подняла бокал еще выше.

— Вы и не знаете. Ничего! — Она усмехнулась и встала. У двери обернулась. — С нетерпением жду встречи в Нью-Йорке. Это один из моих самых любимых городов.

— Буду рад помочь вам поднести чемоданы, графиня.

— Вам будет позволено помочь мне их донести. Маркус был прав, сказав, что вы наш человек. Примите мою искреннюю благодарность. Arrivederci!

И она удалилась, оставив за собой шлейф дорогих духов.

Четверг в конце ноября, почти полночь, дождливо и ветрено. Пожилой дворецкий Винченцо пристраивал чемодан графини в ее «альфа-ромео», а она стояла рядом с мужем, сжимая его руку, ощущая, как внутри ее все трепещет. И все же сейчас, стоя под освещенным портиком, глядя, как переливаются капли дождя на капоте машины, она не сомневалась в правильности решения. На лице ее были разводы грязи, руки — на этот раз без перчаток — перепачканы, как требовала придуманная легенда.