Питер Джеймс - Многоликое зло

Передав детей на руки заботливым работникам детского сада и яслей, Энни занялась первым клиентом — Самантой Харди, женой коллеги Найджела, живущей по соседству, — и была рада поболтать о предстоящем отдыхе. Саманта посоветовала ей посетить чудесный ресторан в пригороде Женевы, который понравился им с мужем, и обещала вечером отправить название, которое никак не могла вспомнить.

В четверг ночью Энни приснилось, что она находится в облаке. Холодная серая паутина касалась ее лица, ледяной воздух проникал все глубже в тело, спутал светлые волосы, превратив в тяжелый шлейф. Издалека доносилось БАМ, БАМ, БАМ, БАМ. Громче и громче. Рев двигателя стал оглушительным.

Она металась из стороны в сторону, стараясь сохранить равновесие, и кричала. Огромный пропеллер был прямо у нее перед глазами, лопасти бешено вращались, вращались и вращались, надвигаясь на нее, словно хотели разрезать на части.

— Дорогая! Энни! Энни! Милая! Энни! Энни!

Темноту прорезал взволнованный голос Найджела.

Опять темнота.

Затем вспыхнул свет.

Мягкий и очень яркий. Она несколько раз моргнула.

Она лежала в кровати, а Найджел с тревогой смотрел на нее.

— Энни, милая, дорогая моя, все хорошо. Успокойся. Это всего лишь дурной сон. Все хорошо.

В комнате через лестничную площадку громко орал Зак.

Энни трясло, сердце ухало в груди, в ушах стоял рев бегущей по венам крови. Только сейчас она поняла, что сильно вспотела. Одежда была мокрой насквозь.

Пот стекал по лицу и смешивался со слезами.

— Прости меня, — бормотала она, всхлипывая. — Прости, Найджел. Но я не смогу сесть в самолет в воскресенье. Пусть это безопасно и ничего не случится, но я всю неделю буду думать об обратном перелете. Я не могу, пойми. Мне опять приснился тот же сон. Мне что-то хотят сказать.

Муж выбрался из постели, вышел из комнаты и повел себя совершенно нетипично — потеряв терпение, прокричал, чтобы Зак заткнулся. Разумеется, от этого ребенок заголосил еще громче. Энни вошла в комнату сына, поняла, что недовольство Зака вызвал упавший на пол медведь, подняла его и положила на кроватку. Через несколько секунд наступила тишина. Энни стояла, смотрела на малыша и думала, как сильна и глубока ее любовь к Заку и Хлое. Если с ней что-то случится — с ней и Найджелом, — она может никогда не увидеть детей. Они останутся сиротами. Одна эта мысль была невыносима.

— Энни, у современных лайнеров нет пропеллера, они все турбовинтовые, — успокаивал ее Найджел. — По крайней мере, в коммерческой авиации. Пропеллеров нет уже много лет, их сменили реактивные двигатели.

— Я много читала о сновидениях, — парировала она. — И многое понимаю. В наших снах мы видим символы. Пропеллер — это символ. Кстати, как насчет птиц? Мы часто читали о том, что птицы попадают в двигатель. Одному самолету пришлось сесть на Гудзоне в Нью-Йорке после столкновения с птицей. Помнишь? Несколько лет назад?

— Да. В общих чертах.

— Птицу засосало в турбину и повредило лопасти — кажется, что-то в этом роде. Так что и у реактивных самолетов есть своего рода пропеллеры.

Вернувшись в спальню, она произнесла:

— Прости меня, но надо отменить поездку — или поезжай один.

— Энни, это же смешно! Без тебя я не поеду! — Он сел на край кровати и задумался на несколько мгновений. — А ты не видела сны, связанные с аварией на железной дороге? Или с автомобилем?

Она покачала головой и скинула мокрую ночную сорочку.

— Тогда можем поехать на машине. Возьмем с собой белого слона. Было бы неплохо, могли бы ехать с открытым люком.

— У нас ведь всего неделя. Поездка на машине займет целый день в один конец.

— Мы можем выехать рано утром в субботу, воспользуемся тоннелем под Ла-Маншем и будем к вечеру на месте. Если я прав, это часов семь-восемь пути.

— Тогда, наверное, мы пропустим ужин в субботу, и выехать придется на день раньше, значит, и в пятницу тоже.

— Тогда давай встанем очень-очень рано.

— Мы ведь едем отдыхать, а не в лагерь на военные сборы. — Она надела сорочку и посмотрела на мужа. — Прости меня. А что с поездами?

— Прежде чем забронировать билет на самолет, я просмотрел и этот вариант.

«Разумеется, просмотрел», — подумала Энни.

— Время отправления неподходящее.

— Ясно.

— Ты уверена, что ничего не имеешь против поездки на машине?

— Нет.

Они выехали из дома в три часа ночи, с легкостью успели на поезд через Ла-Манш, отходивший в 5:15 утра, и, учитывая разницу во времени в час, были на трассе, ведущей в Кале, в семь часов утра по французскому времени. Навигатор, который Найджел — верный своим привычкам Найджел — установил еще вчера вечером, сообщил, что конечной цели их пути, Монтрё, они достигнут в 3:55 дня.