Владимир Маркин - Убийства, теракты, катастрофы. По следам кровавых преступлений

Однако наша книга — это все же детектив, хотя и документальный. Поэтому мы вполне можем с помощью экспертов-психологов понять и реконструировать первоначальный мотив. Что заставило поначалу просто недалекую женщину втереться в доверие и навязаться в гости к будущей первой жертве?

С другой стороны, все доказательства у следствия были по всем эпизодам, в том числе и корыстный по факту мотив первого нападения. Докапываться до глубинных мотивов преступника — это задача ученых-психологов в научных исследованиях или авторов детективов. Для суда и приговора нет необходимости в пробуждении рефлексии преступницы. Она к тому же и не могла отдавать себе отчета в своих глубинных мотивах — только в том, что лежит на поверхности.

Однако наша книга — это все же детектив, хотя и документальный. Поэтому мы вполне можем с помощью экспертов-психологов понять и реконструировать первоначальный мотив. Что заставило поначалу просто недалекую женщину втереться в доверие и навязаться в гости к будущей первой жертве?

По всей видимости, первоначальным толчком к более тесному общению стало то самое желание 89-летней пенсионерки Созник руководить соседями, используя в качестве стимула свое право оставить квартиру по завещанию. Сначала одни соседи помогали, потом женщина из соседнего дома напротив. О причудах местной барыни быстро узнал весь город, в том числе и весьма общительная домохозяйка, которую вечно ограничивали в средствах и личной свободе, как какую-нибудь школьницу. Она вполне могла загореться мечтой приобрести таким простым и доступным для нее способом собственную квартиру. Выяснила, где живет хозяйка, напросилась в гости и попыталась ее уговорить на новую сделку. Мол, я все умею, буду помогать лучше, только перепишите завещание на меня.

Привычно заняв позицию послушной девочки, молодая женщина не могла не спровоцировать доброжелательную, но властную старушку на нравоучения, включая указания на неправильный образ жизни: «Вот мы в наше время в вашем возрасте…» Само по себе это было привычно и не особо раздражало просительницу. Однако обстановка и вся ситуация, похоже, как будто погрузили ее в привычный стереотип общения с собственной бабушкой. А когда в процессе общения бабушка лишила непрошеную «внучку» всяких надежд на вожделенный приз, то и произошла точно такая же стереотипная агрессия. Вероятно, убийца не врала следствию, когда призналась, что сама не поняла, почему вдруг напала и резко толкнула жертву. Когда старушка упала на пол, ударившись головой о газовую плиту, и ошпарилась вылившимся кипятком, Гайдамачук еще больше напугалась последствий. А здесь же на полу у батареи под окном, на беду, валялся покрытый паутиной молоток…

Есть еще одно косвенное доказательство того, что первое преступление было отчасти спонтанным и что мотив убийства — испуг перед неизбежным наказанием за спонтанную агрессию. Только после этого — желание хоть что-то получить от убитой в порядке поощрения своих действий. Преступница показала на допросе, что вторая пенсионерка стала жертвой случайно. Об этом может говорить и не столь большой возраст жертвы — всего 61 год, когда силы для отпора у женщин еще есть. Почти все остальные жертвы впоследствии выбирались из женщин в возрасте от 69 лет и до 90.

Оказывается, Гайдамачук и до первого нападения осознавала, или кто-то ей подсказал, что у нее есть определенные проблемы с головой. Поэтому она иногда ходила на прием к местной народной целительнице, знахарке, а по совместительству психотерапевту-самоучке. Знахарку звали Ольга, но она сама и все называли ее «баба Таня». В тот злополучный день Ирина Кузнецова решила пойти к «бабе Тане», чтобы та снова ей «поправила голову». Значит, преступница сама не могла понять, что с ней произошло и как с этим справиться.

На беду всем, целительница переехала, а в ее прежней квартире жила другая пожилая женщина. Она сама пригласила убийцу в гости, чтобы написать ей новый адрес «бабы Тани». А дальше опять сработал условный рефлекс, как только жертва повернулась спиной. И опять, на беду, рядом на комоде стояла тяжелая статуэтка. В этот момент убийца ощутила прилив адреналина и желание вновь ощутить садистское удовольствие, подкрепляемое призом в виде денег на сладости.

Вина Ирины Гайдамачук была полностью доказана следствием не только на основе ее признательных показаний и показаний свидетелей. Хотя многие пожилые свидетели, а также единственная выжившая жертва нападения за прошедшие годы умерли. В ходе следствия были допрошены 21 потерпевший, более трех тысяч свидетелей.