Владимир Маркин - Убийства, теракты, катастрофы. По следам кровавых преступлений

Другой вопрос, что вообще заставляло ее снова и снова идти на преступления? Особенно с учетом мизерных сумм награбленного. Сама обвиняемая на допросах весьма подробно рассказывала о фактических деталях преступлений, что могла вспомнить по прошествии времени, восьми лет после первого убийства. Однако в том, что касается мотивов убийств, почему вдруг она решила напасть на своих первых жертв, убийца упорно повторяла одно и то же — не знаю, не могу объяснить, что на меня нашло.

Возможно, она даже не врала — примитивная и к тому же с элементами смешанного расстройства личность не способна к рефлексии, самооценке своих мотивов и действий. После ареста экспертиза подтвердила, что преступница вменяема, способна понимать, что совершала наказуемые деяния. Однако из-за полного отсутствия той самой эмпатии, способности к эмоциональному отклику она не способна выстраивать нормальные отношения и оценивать свою роль. Ей доступны только самые примитивные отношения между сильным и слабым — непосредственная угроза наказания и простейшее поощрение усилий деньгами или угощением. Сами же действия провоцировались не каким-то сложным расчетом и умыслом, а были своего рода условным рефлексом, сложившимся стереотипом действий.

Как сложился образ жизни скрытной и осторожной домохозяйки, постоянно прячущейся от грехов прошлого, мы уже выяснили. Допросы свидетелей — соседей, знакомых, родственников добавили к этой картине лишь дополнительные характеристики примитивной личности. Вместо жены и матери, ответственной за детей и семью, — предельно инфантильная особа, вечно лгущая даже по малейшим поводам. Ей самой требовался контроль со стороны семьи. Вплоть до того, что муж и свекровь не доверяли Ирине даже малых сумм сверх необходимого для текущих покупок.

По сути, это социализации личности на уровне первого класса школы. То есть какие-то навыки, необходимые для домохозяйки, Ирина Гайдамачук приобрела и исполняла, и то под строгим присмотром свекрови. Но она не смогла стать эмоционально взрослой, ответственной за детей, семью, работу, минимальные обязанности перед государством. Такой вот результат воспитания в режиме гипоопеки, полного равнодушия ее собственных родителей к ценности личности дочери.

Возможно, как предположили эксперты в заочной характеристике, в какой-то момент уже упущенного воспитания ребенок оказался у бабушки. И как это не так уж часто бывает, освободившись от родительского контроля, внучка начала проявлять агрессию по отношению к слабой женщине, пытавшейся, как все бабушки, учить жизни. Тогда и мог возникнуть этот стереотип — переход от попыток подлизаться ради получения плюшек к агрессии против старого человека. Обычно в таких случаях родители вразумляют чад и объясняют, как нужно себя вести. Но черствым, вечно занятым по работе родителям Ирины это было все равно. Опять же — когда первоклашка с ее слабенькими ручонками проявляет агрессию к бабушке, это выглядит неприятно, но не страшно. И совсем другое дело, когда взрослый, физически выросший человек проявляет эмоциональную зрелость первоклашки.

Допрос И. Гайдамачук

Кстати, такая психологическая характеристика крайнего инфантилизма объясняет также желание преступницы представляться всем сотрудником инспекции или юристом. Некоторым знакомым она врала, что является педагогом. Так именно первоклашки мечтают быть теми, кто в их глазах выглядит сильным, старшим. Ведь маленькие дети тоже хотят командовать теми, кто слабее их, хотя бы немощными старушками.

Кстати, такая психологическая характеристика крайнего инфантилизма объясняет также желание преступницы представляться всем сотрудником инспекции или юристом. Некоторым знакомым она врала, что является педагогом.

Можно понять, почему такая примитивная личность после первых нападений продолжала вновь и вновь нападать на старушек. Хотя бы потому, что за первые два нападения получила свое примитивное поощрение — в виде денег на мороженое и выпивку. А еще, возможно, сыграл свою роль, так сказать, адреналиновый допинг — серая безрадостная жизнь осветилась яркими красками ускользания от вполне реальной погони.

Однако в материалах следствия и обвинительном заключении мы не находим объяснения мотивов самых первых нападений, когда вот такая примитивная личность еще не заимела условных рефлексов серийной убийцы. Во время допросов Гайдамачук по-прежнему отрицала вообще какие-либо мотивы — просто случайно зашла в гости к первой жертве. Поскольку не врать все равно не могла, выдумала историю о том, что принесла в этот же дом и подъезд вязаную вещь на продажу другой женщине. Но проверка следствия показала, что никто из соседей такого не помнит. Кроме того, никто из знакомых ни разу не слышал, чтобы Ирина продавала вязаные вещи. Дарить дарила, но организовать продажу — это уже слишком сложные для нее отношения.