Стивен Кинг - Сияние

Сначала раздался оглушительный, всепроникающий грохот, прозвучавший на одной долгой ноте,

(БУ-У-У-У-У-М-М-М…)

и их словно обдало сзади мягкой волной теплого воздуха. От этого обманчиво мягкого удара они вылетели с террасы, причем, совершая этот безумный полет, Холлоран поймал себя на идиотской мысли, что

( так вот какое чувство испытывает супермен )

он не сумел удержать Уэнди и Дэнни и приземлился в сугроб на лужайке. Снег забился за воротник, заполнил ноздри, приятно охладил израненное лицо.

Потом он выбрался на макушку сугроба, не думая в тот момент ни о зеленых хищниках, ни об Уэнди Торранс, ни даже о мальчике. Холлоран перекатился на спину и стал смотреть, как умирает отель.

Окна «Оверлука» разлетелись. В бальном зале купол над каминными часами раскололся пополам, и обе его части упали на пол. Часы остановились: пружинки, шестеренки, маятник замерли, перестав отсчитывать время. Повсюду раздавались шепоты, вздохи, поднялось густое облако пыли. Ванна в номере 217 вдруг треснула, выпустив на пол лужицу зловонной зеленоватой жидкости. В президентском люксе загорелись обои. Дверцы при входе в «Колорадо-холл» сорвались с петель и упали на пол. За аркой подвала огромное хранилище архивных бумаг вспыхнуло и мгновенно превратилось в огромный пылающий факел. Вырвавшийся из котла поток кипятка зашипел в бумажном пламени, но нисколько не притушил его. Словно осенние листья под осиным гнездом, бумаги сворачивались и чернели. Потом взлетела на воздух топка, сокрушив балки подвального потолка, раскрошив их на мелкие части, как гнилые кости динозавра. Маленький язычок пламени, больше ничем не сдерживаемый, превратился в огненный газовый столб, вырвавшийся в вестибюль отеля. Ковровая дорожка лестницы подхватила пламя и понесла его дальше, на второй этаж, с поспешностью доброго вестника. Потом началась канонада мелких взрывов. Главная люстра ресторана – двухсотфунтовая хрустальная бомба – рухнула вниз, разметав столы во всех мыслимых направлениях. Из пяти каминных труб «Оверлука» вырвалось пламя.

( Нет! Этого не может быть! НЕ МОЖЕТ! НЕ МОЖЕТ! )

Отель корчился и кричал, однако теперь он лишился голоса, и панические звуки, предвещавшие гибель, были слышны только ему самому – рассыпавшемуся на части, терявшему сознание и волю, пытавшемуся удержать рушившиеся стены, но уже ни на что не способному, уходившему в небытие, в пустоту, навсегда.

Вечеринка закончилась.

Страшный грохот сотряс фасад отеля. Мелкие осколки стекла разлетелись по снегу, сверкая, как необработанные алмазы. Собака из живой изгороди, пытавшаяся напасть на Дэнни и его маму, вдруг попятилась, поджав хвост и опустив уши, ее прежде мощные ноги явно обессилели. Холлоран мог мысленно слышать ее жалобный вой, к которому присоединились испуганные, почти плачущие повизгивания сбитых с толку огромных кошек. Он поднялся на ноги, чтобы подойти к матери с сыном и помочь им, но его взгляд уперся в зрелище куда более страшное, чем происходившее с собакой и львами. Зеленый кролик отчаянно бился всем телом в сетчатую изгородь у дальнего конца игровой площадки, вышибая из переплетенных металлических проволочек кошмарную мелодию, какую могла бы, наверное, издавать призрачная адская цитра. Даже сюда доносился треск веток и сучьев, ломавшихся, как кости.

– Дик! Дик! – окликнул его Дэнни. Он пытался помочь маме подняться на ноги, чтобы она смогла добраться до снегохода. Одежду, которую он успел взять из квартиры, при падении разметало в стороны, и она лежала рядом. Холлоран, словно очнувшись, заметил, что на женщине был только рваный халат, и Дэнни тоже не надел куртку, а на улице стоял мороз.

( боже мой да она же на снегу босиком )

И он рванулся через высокий сугроб, на ходу подбирая ее куртку, ботинки, куртку Дэнни и пару перчаток. А потом вернулся, порой проваливаясь в снег по пояс и прикладывая неимоверные усилия, чтобы двигаться быстрее.

Лицо Уэнди казалось мертвенно-бледным, шея с одной стороны была покрыта кровью, которая не столько запекалась, сколько замерзала.

– Я не могу… – выдавила она из себя, явно теряя сознание. – Нет, я… Я никак не могу… Простите…

Дэнни с мольбой посмотрел на Холлорана.

– С ней все будет хорошо, – сказал тот и снова поднял ее на руки. – Пойдем.

Они дошли до того места, где снегоход завершил свой вираж и заглох. Холлоран усадил женщину на сиденье и натянул на нее куртку. Потом он поднял ее ступни – ледяные, но не обмороженные – и энергично растер курткой Дэнни, прежде чем обуть в ботинки. Лицо Уэнди сохраняло алебастровый оттенок, полузакрытые глаза, казалось, ничего не видели, но она начала дрожать. Холлоран счел это добрым признаком.