Валерия Вербинина - Зеркало сновидений

Размышляя о Сереже, о крестнике, о пропавшей Варваре Дмитриевне, о том, что должна сейчас чувствовать Машенька, Евдокия Петровна добралась до своей гостиницы и, когда она поднималась в свой номер, неожиданно увидела знакомое лицо. Сначала старая дама не поверила своим глазам и решила для верности надеть пенсне, чтобы убедиться, что она не ошиблась. Но, пока она искала пенсне и водружала его на нос, знакомое лицо прибавило шаг и скрылось в одном из коридоров. Евдокия Петровна с озадаченным видом застыла на месте, сказала сама себе: «Вот, значит, как», убрала пенсне обратно и стала думать, что ей предпринять. Она подумала о Базиле, но отчего-то ей не захотелось возвращаться на Гороховую. Тогда Евдокия Петровна вышла из гостиницы, попросила швейцара подозвать извозчика, села в экипаж и назвала адрес своего племянника.

Дверь открыл уже знакомый старой даме денщик, но она не дала ему даже доложить о себе и сразу же поспешила в гостиную. Племянник Евдокии Петровны уже находился там, но он был не один.

— Я считал и продолжаю считать, что вы недостаточно готовы, — хмуро говорил Ломов баронессе Корф, которая сидела в кресле, чинно сложив руки на коленях, и внимала ему с совершенно невозмутимым видом. — Однако, раз уж у нас нет выбора…

Оборвав себя, он круто развернулся на каблуках в сторону тетушки и уставился на нее с раздраженным видом. В дверном проеме денщик делал отчаянные знаки, которые, очевидно, должны были засвидетельствовать, что он оказался бессилен остановить вторжение Евдокии Петровны. Ломов в раздражении махнул рукой, отпуская его, и денщик скрылся из глаз.

— Добрый вечер, Сережа, — сказала Евдокия Петровна. — Здравствуйте, сударыня. Я пришла, чтобы сказать вам нечто поразительное. — Она перевела дух и выпалила: — Кажется, я только что видела Варвару Дмитриевну.

— О нет! — простонал Ломов.

Конечно, он думал о том, что только все начало налаживаться, его соратница настроилась на серьезный лад, перестав отвлекаться на всякие мелочи вроде расследования убийств, — и тут дражайшая тетушка приносит такое известие. Однако его слова прозвучали странно, и Евдокия Петровна посмотрела на него с удивлением.

— Могу ли я спросить, — вмешалась Амалия, — вы видели ее живой?

— О да, — сказала старая дама, энергично кивая, — хотя я поначалу решила, что обозналась или, может быть, что зрение сыграло со мной дурную шутку. Мне доктор предписал носить пенсне, — добавила она, оборачиваясь к племяннику, — и я стала его искать, чтобы убедиться, что вижу именно Варвару Дмитриевну. Но пока я его надевала, ее и след простыл.

Сергей Васильевич дернул челюстью и, заложив руки за спину, подошел к окну. Его душило раздражение, и он едва сдерживался, чтобы не выругаться.

— Должен признаться, — заговорил он, иронически кривя рот, — я не вижу, каким образом ваши сведения могут помочь кому-то отыскать эту даму — даже при условии, что вы не обознались.

— Но я видела ее в «Москве», — сказала Евдокия Петровна.

— Вы хотите сказать, в вашей гостинице? — изумился Сергей Васильевич.

— Да. И по-моему, она тоже там остановилась. Я совершенно точно слышала, как хлопнула дверь, в которую она вошла.

— Мне кажется, — ввернул Сергей Васильевич медовым голосом, одновременно посылая баронессе Корф предостерегающий взгляд, — самое время обрадовать любезного Базиля этой вестью. Уверен, мысленно он уже прикидывал, кому после смерти жены достанутся ее деньги, а тут…

— Сережа! — вскрикнула шокированная тетушка.

— Полагаю, раз Варвара Дмитриевна без труда передвигается по городу, стоит повременить с визитом к ее мужу, — вмешалась Амалия. — Если она не хочет возвращаться домой, — а по-видимому, все так и обстоит, — лучше сначала навестить ее и узнать, чего, собственно, она добивается.

Ломов вздохнул. Он знал, что судьбе сопротивляться бесполезно, а еще что мало какой мужчина может устоять, если против него объединились две женщины.

— Госпожа баронесса, если вы так настаиваете…

— Я думаю, милостивый государь, мы еще успеем обсудить устройство нашего благотворительного вечера, — сказала Амалия спокойно.

— О да, сударыня, — легко согласился Ломов, — самое главное, чтобы благотворительность не пострадала!

— Сергей Васильевич, могу определенно вам это обещать…

— Очень надеюсь, сударыня, очень надеюсь!

Обмениваясь невинными с виду фразами, которые на самом деле являлись довольно-таки свирепыми шутками, особые агенты попрощались, и Амалия вместе с Евдокией Петровной отправилась в гостиницу на углу Невского проспекта и Владимирской улицы, которую предпочитали отечественные путешественники, в то время как заграничные гости останавливались в более помпезных и дорогих «Европейской», «Франции» и «Париже».