Array Журнал «Фантастика и детективы» - Фантастика и Детективы, 2013 № 04

Некоторое время Иван и двое молодых милиционеров просто освещали друг друга фонариками, затем старший по званию приказал предъявить документы и поинтересовался, что он тут делает в такой час. И главное, не так давно он это делает, судя по едва запекшейся крови, от силы четверть часа. А, кстати, чья это кровь на руке. Окровавленную руку, да и другую тоже, пожалуйста, за голову. Нет, в карманах мы уж сами посмотрим.

Через мгновение на свет фонарей появилось удостоверение союза журналистов, увидев его и сличив фотографии, стражи порядка приказали опустить руки и занялись оказанием первой помощи: разодрали рубашку Хохрякова на ленты и повязали бандаж.

— Где это вас так угораздило? — поинтересовался старший, и тут же задал второй вопрос: — Что, тоже маньяка разыскиваете?

— Маньяка? — переспросил Хохряков.

— А кого ж еще? Место здесь такое, да что я вам рассказываю, вы журналист, сами обо всех этих маньяках и пишите. О битцевском, например.

— Но, подождите, это же…

— Да, это не Битцевский парк, кто спорит. Но разве вы не в курсе, что и в Лосином острове, по всей видимости, действует какой-то упырь… Здесь, на Бумажном просеке мы сами, да вот и ребята из соседнего отделения, не раз тела находили. Главное, без единого следа насилия. Будто шел человек, упал и умер. И все один диагноз, неважно, молодой, старый — сердце остановилось. И все жертвы все вечером или ночью и все только в этом районе.

— А еще, — мрачно добавил его коллега, по моложе, — тут по вечерам обычно туман ложится на тропы, вот сегодня его что-то нет. Так говорит, стоит в этот туман зайти, все, не выберешься. Некоторые вот так по неделе блуждали. А некоторые так вообще от истощения…

— Серега, не мели языком.

— Старожилы говорят, леший чудит, — распаляясь, продолжал младший. — А не какой-то маньяк, которого мы второй год ловим. Не по нраву ему, что по ночам в его владеньях чужой ходит — ну и разговор короткий, либо дорогу заплутает, либо сразу…

Где-то щелкнула ветка, все трое разом вздрогнули.

— Да, водит, — откликнулся Иван, вспоминая свое недавнее путешествие. — Я вот тоже из редакции, гм… вышел. И вот… Послушайте, я после всего не соображу, не подскажете как до Фатьяновской улицы добраться, а то я тут…, словом, впервые.

— Не местный? — тут же загорелся младший, но старший его охолонул.

— До какой улицы? Я, считай, коренной житель, вот уже шесть лет здесь живу, а о такой ни разу не слышал. В каком она районе?

— В Девятинском. Это на севере.

— Мы сами на севере. А метро какое?

— Какое метро, вы что?

— Погоди-ка, а город?

— Вот именно, какой город?

Так Хохряков понял, что оказался в Москве. За шестьсот с лишком верст от своего жилья, почти без денег, без знакомых, с одним только удостоверением, мобильником и милиционерами, никак не могущими решить, куда его отвести вначале: в отделение, травмпункт или психдиспансер…

Через неделю, он голодный и небритый, на перекладных добрался до дома. Возвращение его вызвало бурю самого разного рода эмоций, особенно бурную у родителей, коллег и шефа, к слову, так и не дождавшегося обещанной к сроку статьи. А наутро Хохряков узнал интересный факт, вплотную касающийся его биографии недельной давности: оказывается, именно в тот день, когда Иван оправился в редакцию, та внезапно, без объявления, прекратила свое существование: телефоны замолчали, новые номера журнала не высылались ни авторам, ни подписчикам. Сам Хохряков, немного позже (снова отпросившись у шефа), окончательно придя в себя долго бродил по старому району, со старым планом, сохранившимся в кармане брюк, но так и не мог найти нужного здания с березкой на крыше. Поразмыслив, он решил, что окончательно сглючившее заклинание, все-таки заперло редакцию в вовремя оставленном им помещении. Этой версией он и утешился — сызнова наткнуться на Трисмегистова с кадуцеем ему не очень-то хотелось.

А книгу «Окулюс мунди», уже не вступавшую с ним в контакт через внутренние взоры, он благоразумно перепрятал подальше, рассказ же, послуживший началом всей этой истории и вовсе стер. После чего переключился на детективную прозу, с такими, порой, мистически жуткими описаниями баталий на страницах, что у читателей кровь застывала в жилах. Подобных книг он за неполных три года настрочил уже шесть штук, и выходят они на порядок лучше, и расходятся не в пример чаще, нежели прежние творения. Что значит приобретенный опыт.