Наталья Андреева - Любовь и смерть. Селфи

– Может, особенности организма?

– Кто знает? – Эльвира Родионовна пожала плечами. – Мне стыдно признаться, но я обрадовалась, когда Клава так и не вернулась в команду. Несмотря на то, что девочка подавала большие надежды. Без пяти минут чемпионка. Но с ее уходом команда буквально воспрянула. Ушло постоянное давление, ушла ненависть. Остался здоровый дух соперничества. И Оксану я вовремя увела из-под удара. У нее теперь все хорошо.

– Да, но у Клавы плохо.

– Что вы имеете в виду? – Эльвира Родионовна опять нахмурилась.

– Ее судьба сложилась непросто. Инвалидность, позднее замужество, потом развод. Работает в гардеробе фитнес-клуба, одна воспитывает дочь.

– Оксана ей помогает, – живо откликнулась старая тренерша. – Кстати, Клава мне ни разу не позвонила после того, как поняла, что не вернется в большой спорт. А вот Оксана до сих пор со мной. Всегда поздравит с праздником, с днем рождения, пришлет цветы или привезет какой-нибудь подарок. Не думайте, что я корыстна. Нам, пожилым людям, дорого внимание, а не подарки.

– Я знаю. Спасибо вам, Эльвира Родионовна, вы мне очень помогли.

– Да в чем?

– В моем деле. Теперь я многое начинаю понимать.

Игорь Данилов встретил ее виноватым взглядом.

– Проходите, – он посторонился.

В прихожей было темно и тесно.

– Лампочка перегорела, – виновато сказал хозяин. – Я сейчас.

Он метнулся за стремянкой, минуты три поколдовал под самым потоком, и Люба невольно зажмурилась, настолько ярким показался ей вспыхнувший свет. Прихожая сразу стала как-то просторней, а Люба рассмотрела, наконец, хозяина квартиры.

Первая ее мысль была: тряпка. Весь какой-то серый, тусклый, словно молью побитый. «Не молью, а жизнью», – пришло на ум. Потом Данилов поднял взгляд на Любу, и у нее на душе сразу потеплело. У бывшего мужа Клавдии Даниловой были большие, выразительные глаза. А главное, добрые. Под этим взглядом становилось теплее. Игорь явно был не пара своей бывшей жене.

– Я так и не понял, зачем вы пришли, – он неуверенно улыбнулся. – Жена с сыном сейчас в музыкальной школе. У Миши урок сольфеджио. Удивляетесь, что я отдал сына в музыкальную школу?

– Нет. Если у него есть слух…

– О! – глаза Данилова вспыхнули и засветились, точь-в-точь как лампочка, которую он только что ввернул. Он заговорил о сыне. О Мишином таланте, упорстве, трудолюбии. О своей второй жене, которая самозабвенно занимается Мишей. Сразу было видно, что Игорь Данилов хороший отец. И в доме был порядок. Бедненько, но чисто, и много интересных идей в исполнении хозяина квартиры. К примеру, самодельный торшер в стиле модерн, забавная композиция из разрозненных бокалов, под каждым из которых поселились миниатюрные фигурки из киндер-сюрпризов, подвесной стол, который на ночь убирался, чтобы в единственной комнате было просторнее. Люба подумала, что Данилов не только замечательный отец, но и хороший муж. С ним должно быть спокойно, по-домашнему уютно.

Люба слушала, как Данилов рассказывает о жене и сыне и внимательно оглядывала единственную в этой небольшой квартирке комнату. Ширма отделяла детскую кровать от «зала». Нет, Данилов не утаивал доходов от своей бывшей жены. Его новая семья едва сводила концы с концами.

– Я хотела поговорить с вами о Клаве, – Люба присела на диван.

– О Клавдии? – он враз нахмурился, глаза потухли. – Вы из соцзащиты? Или судебный пристав? Я, вроде, аккуратно плачу алименты. Впрочем, от Клавдии всего можно ожидать. Она ведь ненасытна.

Он называл бывшую жену сухо и почти официально: Клавдия. Только что не по отчеству.

– Я не судебный пристав, – поспешила успокоить Данилова Люба. – Произошла неприятная история с вашей дочерью…

– С Машей?! Бога ради, что случилось?!

– Погибла ее подруга. Да вы не волнуйтесь так. Ведется расследование, Маше пока ничто не угрожает.

– Пока?!

– Мне хотелось бы узнать, что за человек ваша бывшая жена?

– Вы кто?!

– Я работаю по заданию полиции, – соврала Люба. В конце концов, муж сегодня сделал ей предложение поменять работу. Хоть бы Данилов не спросил удостоверение! Но Игорь так растерялся и испугался за дочь, что ему это и в голову не пришло.

– А что вас конкретно интересует? – поежился он.

– Почему вы от нее ушли?

– Тоже осуждаете меня? Бросил жену-инвалида да еще с ребенком! Официально мы ведь так и не развелись. Клавдия – инвалид, а Маша – несовершеннолетняя. Но я не мог больше с ней жить, поймите! Ушел к Оле, это ее квартира. Как-то живем. Но это лучше, чем каждый день пить яд. И отравлять свою душу. Я не могу ненавидеть весь мир, так же как и Клавдия.