Ольга Бруснигина - Мне тебя заказали

– Не понимаю я тебя. Что-то в последнее время ты в адвокаты заделался. Стареешь?

– Устал, да, и Светку жалко.

– Зря. Светка представляет угрозу общему делу. Ром, в зависимости от нее, будет неуправляем. Думаешь, он станет выполнять команды? Вряд ли. У него с недавних пор ум плавно переместился в другое, непредназначенное для этого, место.

– Ниже пояса, – сообразил Михаил.

Он вытер ладонью пот со лба. Как же жестока, все же Алевтина и упряма. Уж если приняла решение, убеждать бесполезно.

– Эй, вы чего там о нас трещите? – оживился Ром, помогая встать Светке, – мы вас не звали.

– А мы приперлися, – по-деревенски показно ответила Алевтина. Она была на грани нервного срыва, и уже с трудом скрывала это.

– Могли хотя бы постучать. Вам не стыдно, врываться за закрытые двери? – продолжал возмущаться Ром, пока Светка подбирала с пола разбросанную одежду.

В расстегнутых джинсах, с открытым торсом Ром прикрывал свою обнаженную подружку и продолжал возникать.

– Достали вы со своими правилами: делай то, делай се. Мы со Светкой, вообще, уходим, нравится это вам или нет.

– Уходим, – тоненько пропищала Светка. С такой поддержкой ее голос мог бы звучать куда увереннее.

– Что ж, – развела руками Алевтина, – не смеем вас задерживать. Вы люди взрослые, самостоятельные… опять, же – чувства.

– Хорошо, что вы понимаете, – одобрительно закивал Ром. Он не ожидал такой реакции. Получается, зря скрывали отношения.

– Можно я соберу вещи? – спросила Светка.

– Конечно, девочка моя, – сквозь зубы процедила Алевтина, вместе с тем едва заметно кивая Михаилу. Тот, отступил назад, а после и вовсе покинул кабинет. Светка, уже в одежде, выскользнула за дверь вслед за ним.

– Ром, подожди, – остановила его Алевтина, – у меня для тебя есть пара слов на прощание.

– Заинтригован.

– Жаль, что мы недопоняли друг друга. Ты мог бы стать полезным общему делу. Оставайся, а Светка подождет тебя на воле. Мы ее отпускаем.

– Не могу. Я Светку люблю. Вдвоем мы начнем новую жизнь, поженимся, купим домик. Оказывается, жизнь – прекрасная штука.

– Неужели не видишь, она играет тобой?

Ром ухмыльнулся:

– Мне ее игры по вкусу. М-м-м-м!

– Она разобьет твое сердце, не моргнув глазом. Разве ты не в курсе, чем она зарабатывала на жизнь, до того, как попала сюда? Ты в ее списке за номером тысяча один.

– Злая вы. Зачем оскорбляете Светку, вы ее совсем не знаете? Она добрая, нежная. Если она улыбается, у меня на душе ангелы поют, а если грустит, хочется разрушить весь мир. Минута без нее кажется вечностью, хочется все время держать ее за руку и слушать, как она мурлычет что-то себе под нос. Никогда, слышите, никогда за всю свою паршивую жизнь, я не был так счастлив. Она нужна мне, а я – ей.

– Рада за вас. Надеюсь, твоя Светка чувствует то же самое, в противном случае тебе придется несладко. От любви до ненависти – один шаг. Представь, что в один из дней застукаешь ее с кем-то другим, что вполне вероятно при ее легком отношении к смене партнеров.

– Не застукаю, будьте спокойны: со мною она изменилась. Что ж, прощайте, Алевтина Игоревна.

– До свидания, Ром. Даст бог, свидимся еще.

– Я так не думаю, – сухо ответил он и вышел из кабинета.

В коридоре его встретили остальные члены команды. Как только начался, они сбежались на шум и ждали развязки. Подробности интимной жизни «сладкой парочки» давно обсуждались, но, осуждения не вызывали. Подумаешь, невидаль.

– Ром, ты уходишь, – спросила Тина, – а Светка?

– И она тоже! – буркнул он и проследовал мимо.

– Выгнали, – шепнула Тинка Карине на ухо. Та лишь пожала плечами, чуточку завидуя, что она не может вместе с ними смыться отсюда.

В этот вечер всех ожидал неприятный сюрприз. Никто и не подозревал, что объект находится под охраной. В помещение казармы вошли солдаты, на первый взгляд, новобранцы, настолько молодо выглядели их лица. Быстрым, строго выученным шагом они проследовали в кабинет Алевтины.

– Светку везите за территорию, ее там встретят, – скомандовала начальница, – а ее любовника – в карцер, пусть остывает. Уж, больно он горяч.

Рома сковали наручниками и силой выволокли из его спальни. Он кричал, отбивался, все время, вспоминая матерными словами Алевтину. Только преимущество оказалось не на его стороне. До хрипоты он надрывал связки, пока его не зашвырнули в комнату с металлической дверью, откуда его голос был почти не слышен.

– Светочка, душа моя, – криво улыбаясь, обратилась к ней Алевтина.