Ольга Бруснигина - Мне тебя заказали

Ее глаза бешено горели. Она свернула кулаки, не желая сдаваться без боя. Еще секунда и Тина-пантера готова к прыжку. Обычно так и поступала, когда заканчивались бранные слова, и наступала решающая фаза разборок, и пофиг, что перед нею соперник в разы превосходящий ее, как по силе, так и по росту.

– Не кипятись! – вполне миролюбиво ответил Михаил и улыбнулся. Определенно девушка зацепила своей отвагой и невероятной горячностью. «Мы с ней так похожи!» – внезапно пришло на ум.

У Тины спесь мигом улетучилась. Не зря предупреждала, что влюбилась. Невероятное ощущение, когда бабочки порхают в животе.

– Я не кипячусь, просто хотелось ясности. Привез неизвестно куда, можно сказать, силой удерживаешь, а зачем не объясняешь. Это нечестно.

– Понимаю, поэтому и не сержусь. Девушки вы хорошие, воспитанные. В отличие от остальных ведете себя культурно: не оскорбляете, не пытаетесь поцарапать или плюнуть в лицо.

– Остальные? Мы, что не одни такие?

– Отдохните, выспитесь. Завтра все узнаете. В нашей любимой стране принято все дела откладывать до утра.

В середине парковой уютной зоны, тротуар уперся в центральное здание казармы.

– Пункт назначения, – указал Михаил на двери одноэтажного здания, мало чем отличающегося от соседних.

– Мне здесь не нравится, – сделала вывод Карина.

– Это еще почему? – не понял Михаил.

– Интуиция.

– Не попробуешь, не узнаешь! Интуиция – вещь призрачная. К примеру, я не верю ни в черта, ни в провидение, привык полагаться на то, что вижу и слышу, а еще лучше – могу потрогать руками. Проекции вашего воображения годятся лишь для запудривания мозгов.

– Даже если вы правы, меня не спросили. Неужели нельзя было с самого начала определить цель. Вдруг я была бы согласна приехать сюда по собственной воле.

– Нужно было наверняка. Ты бы взяла время на раздумье, не факт, что согласилась бы с условиями.

Михаил обтер ладонью бритую голову

– Есть еще один пунктик, – добавил он.

– Секретность, – догадалась Карина.

– Умница. Никто не должен знать об этом месте.

Карина поморщилась. В отличие от Тины, мужчина вызывал у нее неприязненное отношение, тем более после «теплого» знакомства с его кулаками.

Михаил открыл двери казармы и пропустил их вперед себя. Девчонки оказались в длинном узком коридоре. Внутри помещения пахло сыростью, застарелостью спертого помещения и еще чем-то неприятным, похожим на пресловутое общажное учреждение.

– Почти как дома, – призналась Карина.

Ей не привыкать к ароматам казенных стен, насквозь пропитанным безнадегой.

– Рад, что тебе нравится, – усмехнулся Михаил, – хотя, признаюсь, думал, что ты бездомная.

– Детдомовская я, – напомнила Карина, – у меня всегда был дом.

– И сотня жильцов в нем, – дополнил Михаил скороговоркой.

Карина еще раз убедилась: Михаил – отвратительный тип, с отсутствием чувства юмора. Скорее, его юмор больше походил на издевки. Поэтому она не стала развивать тему.

Прошли вперед по коридору с нескончаемой вереницей дверей, за которыми ни звука.

– Тсс! Все уже спят, – предупредил Михаил, прикладывая указательный палец к губам.

Только старые половицы были иного мнения и отзывались на их шаги противным скрипом.

– А вот и ваши апартаменты-люкс! – открывая дверь, обозначил Михаил.

– Я не пойду, – заартачилась Тина, чувствуя что-то неладное,– мне здесь не нравится.

Михаил не стал вести церемонию уговора и втолкнул обоих внутрь.

– Спокойной ночи, куколки!

Чмокнув от души свою широкую ладонь, он отправил им воздушный поцелуй.

– Не скучайте. Завтра я вас навещу. Особенно ты, – указал он на Тину.

В замочной скважине с обратной стороны дважды повернулся ключ, а после наступила абсолютная тишина: ни шорохов, ни стуков. Девчонки слышали только свое беспокойное дыхание.

– Тин, мне немного страшно, – призналась Карина.

– Я никому не позволю обидеть тебя.

– А я – тебя.

И больше ни одного лишнего слова. Молчание, порой говорит куда красноречивее. Крепким узлом связались две их судьбы с того самого момента, как они оказались взаперти в фургоне – подруги по несчастью.

Ночевали в тесной каморке, на некоем подобии постелей – жесткие неудобные дощаные полки, ставшие испытанием для спины. Карина вертелась, как юла, пытаясь выбрать удобное положение. К тому же после драки с Тиной остались синяки и царапины, которые давали о себе знать. Карина потрогала рассеченную губу, начинающую опухать.