Ольга Бруснигина - Мне тебя заказали

– С чего такая забота?

– Просто. А в принципе, мне все равно…

– Чего тогда дерешься, если тебе все равно? Размахалась кулаками!

– Защищалась. Ты первая, кстати, начала. Ладно – «проехали». Добро?

– Добро, – согласилась Карина, – ты знаешь, куда нас везут?

– Догадываюсь. Явно не на показ мод, и не на курсы вышивания.

– Не тяни, выкладывай.

– Запрут в закрытом борделе и будут использовать строго по назначению пока не сдохнем.

– Да, ладно, не гони!

– У тебя другие варианты есть? Для чего еще годимся? Не на стройку же, кирпичи таскать.

– Я сбегу, – уверенно выдала Карина, – просто так в руки не дамся. За жизнь не раз приходилось отбиваться.

– Ага, беги, не забудь прощальное письмецо перед смертью написать. Поймают, и чик «пером» по горлышку.

– Не из пугливых, не стращай! – хмыкнула Карина.

– Засунь свою храбрость, сама знаешь, куда и не выпендривайся. Я тоже не пальцем деланная.

– Я заметила, – призналась Карина, вспоминая, как ей влетело. Тело до сих пор ныло от побоев. Жаль синяков не разглядеть. По ощущениям их тьма-тьмущая, и на лице тоже.

– Ну, и отметелила ты меня? – усмехнулась Карина, потирая ушибленные места.

– А ты – меня, не хило.

– Мы с тобой подружки по несчастью. Не стоило ссору затевать.

– Точно! Лучше не скажешь. Давай держаться вместе.

– Зачем? Я привыкла – сама по себе. Так безопаснее. Не нужно ни о ком заботиться, переживать, да, и ответственность за чужого человека мне не нужна.

– Эгоистка, что ли?

– Не-а, детдомовская.

– А я, по-твоему, кто?

– Кто?

– В том-то и дело, что мы одного поля ягоды. У меня из родни только сумасшедшая тетка в психушке. Старая совсем и безумная. Проку от нее никакого. Воспитанием моим точно не займется. Хорошо, хоть по-малолетству какая-то родственница взяла меня под опеку, поэтому и в детдом я не попала. Только видела я ее всего пару раз, когда бумаги оформляли. Росла сама по себе: по добрым соседям шныряла, то там, то сям корку хлеба просила. Жалели: кормили, одежду поношенную давали. Я не привереда, брала и благодарила, а потом возвращалась, и так по кругу.

– А у меня никого нет – отказница.

– Знаешь, может это и к лучшему.

– Ни фига, себе, заявление! Как такое может быть лучше? Ни родни, ни дома, ни будущего.

– Сама рассуди. Я, к примеру, знаю, что вся семейка психически больные люди, способные на сумасшедшие поступки. Наследственность, знаешь ли. Бабка в интернате жила, тетка, потом мама, теперь, походу моя очередь подходит!

– А отец? Он-то где?

– Кто ж его знает? Мама там же в больнице залетела. Может от санитара, а может от такого же психа.

– Ты вроде нормальная?

– Не знаю. Пусть врачи разбираются. Гуляю до первого крутого приступа.

– Приступа?

– Пришибу кого-нибудь или порежу. Прецеденты были. В полиции мое имя в черном списке. Помню, было мне лет десять, может чуть больше, я пацану в голову камень кинула. Просто так, ради шутки, только голову ему до крови пробила. Потом стекляшкой от бутылки другому мальчишке руку царапнула. Желание у меня людям боль причинять, ничего не поделаешь. Чем старше, тем жажда сильнее, а шутки жестче. Прям, не могу, хочу пырнуть кого-либо.

– Чего ты, такая кровожадная?

– От меня не зависит. Переклинивает в башке, словно кнопочка красненькая включается. Руками начинаю махать, пинаться, пока не свалюсь от усталости. Когда вижу, чего натворила, страшно становится. Но потом все повторяется снова. Психиатр сказал, что в мозгу связь отсутствует, которая за жалость отвечает.

– Это плохо? – не поняла Карина.

– Представь, что у человека нет сочувствия к чужим страданиям. Зато до краев изворотливости и жажды доставлять боль.

– Представила – маньяк!

– Расстройство личности, свойственное серийным убийцам. Наука – не поспоришь, – видимо, не своими словами изрекла собеседница умную фразу.

– Звучит, как угроза.

– Не боись, самой страшно! Вдруг крышу снесет неожиданно, а я не готова окажусь.

– Так не бывает!– отмахнулась Карина, не веря в басни.

– Еще как бывает. Но, мы отвлеклись от темы: как насчет дружбы?

– Сознаюсь, что никогда не имела подруги.

– Круто! Буду первой! Я – Кристина. Можно – Тина.

– А я – Карина.

– Предлагаю скрепить нашу дружбу клятвой верности.

– Зачем? Детство какое-то! – возмутилась Карина.

– Так положено. Давай руки, протягивай.

Подружки сцепили пальцы.

– Я плохо слова помню, но это не важно. Наша клятва важна только для нас, – предупредила Тина.