Татьяна Нильсен - Жаба в дырке

– Всё это очень интересно, но может, мы перейдём ближе ко дню сегодняшнему?

– Займу ваше внимание ещё несколько минут. Ещё в прошлом веке землю, на которой сейчас расположился парк, пытались использовать с толком. Места здесь красивые, недалеко речка с ивовыми кустами, с другой стороны живописное озеро с кувшинками, а главное старый дом купца Овчинникова. Кстати сказать, парковая территория на старых картах значится, как усадебные угодья, прилегающие к дому. В пятидесятых годах прошлого века, старинное здание хотели снести, но вступились представители городского общества охраны памятников архитектуры. Комиссия забрала дом под свою опеку и зафиксировала, как объект культурного наследия. Периодически выделялись средства на реставрацию. Здание содержалось в относительном порядке до нового века. Что с ним делать никто не знал, то ли устраивать музей быта прошлого века, на что нужны дополнительные затраты, то ли запустить какую-нибудь контору, на что тоже требовались вложения для дополнительных коммуникаций. В новом веке здание постепенно приходило в упадок. Городские власти не решались разрушить, но и содержать уже отказывались. Как в той поговорке: «и нести тяжело, и бросить жалко»! Решили продать какому-нибудь ценителю старины или нуворишу, реставратору или на худой конец ресторатору, лишь бы сохранить историческое наследие. Однако с таким мрачным багажом на усадьбу с домом купца Овчинникова желающих не нашлось. Когда в мэрию пришёл новый руководитель, с перспективными целями, зелёную зону облагородили, разбили клумбы, поставили скамейки, проложили вдоль реки беговые дорожки и постригли газоны. Однако дурная слава купца Овчинникова не сделала парк популярным местом. Вот и приходят сюда личности, сводящие счёты с жизнью, а сейчас вот и насильственно убитый появился.

– Вы бегаете здесь, значит, не боитесь?

– Во-первых, я живу совсем рядом, во-вторых, на себе проверяю, существует ли негативная энергетика у этого места.

– Почувствовали?

– Пока не знаю, прислушиваюсь.

– Интересно это всё, но вернёмся к нашим баранам.

– О чём вы хотите спросить? – Миниханов так увлёкся собственными рассказами, что почти забыл, зачем он на самом деле в управлении полиции.

– Вы всегда выходите на пробежку в шесть утра?

– Обычно не раньше восьми, но в это утро появилась подработка, поэтому вышел в шесть, чтобы после принять душ и поесть. Я уже всё рассказывал вашим коллегам. Бежал утром, ещё затемно, на дорожке чуть не споткнулся о тело. Сначала подумал, что мужик пьяный или с сердечным приступом свалился. Наклонился, потолкал, ударил по щекам пару раз, пощупал пульс на руке. Сразу вызвал скорую. К телу больше не подходил.

– Вы знакомы с этим человеком?

– Нет, я видел его впервые.

– Разглядели его?

– В смысле?

– Говорите, что не знаете мужчину, значит, успели рассмотреть лицо? С собой носите фонарик?

– Вон, в каком смысле. На пробежку кроме телефона из дома с собой ничего не беру, лишняя мелочь в карманах мешает движению, зачастую и тот отключаю, чтобы не отвлекаться. А рассмотрел, потому что аллея освещена фонарями.

– Но в том месте, где лежал труп, достаточно темно, – полицейский внимательно смотрел на краеведа.

Миниханов смутился:

– Я его двигал. Понимаете, в какой-то момент показалось, что он жив, я оттащил тело ближе к свету, буквально на три метра. Когда понял, что уже поздно, вернул назад, знал, что это важно для полиции.

– Н-да, – качнул укоризненно головой полицейский, – для следствия действительно важно, если место преступления никто не трогал.

– Понимаете, какая штука, мы же все люди со своими недостатками. Мог мужик хорошо выпить в гостях, по дороге домой в потёмках, поскользнуться, ударится затылком, потерять сознание и замёрзнуть? – краевед сник. – Так умер мой дядя. Он, конечно, крепко выпивал. Его нашли в двух кварталах от дома, примерно в такой же ситуации. Поэтому я попытался оказать хоть какую-то помощь.

– От него несло алкоголем?

– Отдалённое амбре чувствовалось.

– Вспоминайте, что вы видели на месте преступления? Например, брошенный окурок, выпавшая вещица? Какие вещи были при покойном?

Аристархов знал, что криминалисты ничего не обнаружили при убитом. Протоколы с осмотра места преступления он ещё не читал, а вот свидетель мог увидеть то, что не заметили или пропустили специалисты, недаром же трупом елозил по парковой дорожке.

– Я по карманам не шарил и на то, что лежит вокруг, не обратил внимания. Сами же говорите, что в том месте темно.