Нора Никольская - Сундук для лоджии

Степан Макарович аккуратно вскрыл конверт, сел в кресло и начал читать адресованное ему письмо.

– Аристарх сменил нотариуса, адвоката, – задумчиво произнес он и протянул письмо внуку.

– Завещание в банковской ячейке, один ключ к ней у Тихона, второй он оставил тебе, посмотри в конверте, – попросил Тимофей.

– Магнитная карточка, – ответил Степан Макарович. – А я удивился толщине конверта, надеялся, что в нем будет много каких-то бумаг, а тут всего лишь небольшое письмо с указанием номера ячейки и названия банка.

– Тебя что-то смущает? – спросил Тимофея дед.

– Пока нет… У меня здесь свой тайник, – ответил Тимофей.

Теперь уже Степан Макарович и Алиса с интересом наблюдали за действиями Тимофея.

– Перед отправкой на учебу во Францию отец показал мне этот тайник, – пояснил молодой человек.

– Никогда не догадался бы. Стал бы искать среди книг, в полу, под окном, в письменном столе, за картинами, в спинке дивана, наконец, – удивился Степан Макарович.

– Или в часах, как твой тайник, – усмехнулся Тимофей.

– Мой сын в своем роде оригинал. Он в детстве любил различные схроны. Я так понимаю, он и тебе оставил послание.

И Степан Макарович стал наблюдать, как Тимофей подошел к дверной ручке в виде вытянувшейся в рост таксы, вставил под ухо ключ и повернул несколько раз, и… голова собаки осталась в его руках, а из туловища был вытащен свернутый в рулон свиток.

Это было письмо для Тимофея и дарственная на загородный дом.

– Дед, дарственная оформлена в апреле после того, как отец побывал у меня, – произнес Тимофей.

– Анна в свое время подарила Аристарху свою долю, словно чувствовала свою гибель, – тихо сказал Степан Макарович.

Тимофей прочел адресованное ему письмо.

Аристарх Степанович написал младшему сыну, что если с ним что-нибудь случится, продать загородный дом. Поэтому он и оформил дарственную на дом.

Аристарх Степанович выразил надежду, что Тимофей исполнит его волю и уедет после этого во Францию. Он просит не поддаваться ни на чьи уговоры.

– Знаешь, кого отец назвал потенциальными покупателями? – спросил Тимофей. – Это его новый адвокат, знакомый бизнесмен и финансовый директор.

– Я понял. О продаже дома сообщишь после оглашения завещания. Завтра же забронируй ячейку и дарственную положи в нее, – велел Тимофею дед. – Я свяжусь с нотариусом и адвокатом и договорюсь о дате и времени оглашения завещания.

– Хорошо, завтра после завтрака мы с Алисией поедем в агентство, чтобы нанять для нее горничную. Из города я созвонюсь с потенциальными покупателями. Нужно срочно купить квартиру. Я не уеду из Москвы, пока не выясню, что случилось с отцом.

– Ты, смотрю, успел купить себе машину?..

– Она бронированная, дед, и только тебе скажу: я нанял детектива. Тебе и бабушке нужно вернуться домой. Так будет лучше. И поддержи меня в намерении продать дом.

– А персонал?..

– Поговорю с новым собственником, чтобы кого-то оставить. Любовь Васильевну заберу к себе, Марфу Никитичну можно кому-нибудь порекомендовать, а Марию Николаевну заберешь ты. Я буду платить ей зарплату. Все продумаем.

Алиса все это время молча сидела в кресле.

– Дед, а тебе ничего не показалось странным? – с задумчивым видом спросил Тимофей.

– Нет, Аристарх все четко расписал. Наверное, и Тихону оставил письмо.

Степан Макарович отдал свой ключ от кабинета и, спохватившись, вернул стрелки напольных часов в обратную сторону.

– Будьте осторожны, Анфиса очень наблюдательная, – предупредил Степан Макарович. – Бабушка догадалась, что Алисия говорит по-русски.

– Как ты думаешь, еще кто-нибудь знает об этом? – нахмурился Тимофей.

– Надеюсь, что нет… Ладно, я ухожу, вы еще осмотритесь тут. Кстати, насчет денег. Тебе может рубли нужны, у тебя, наверное, все в евровалюте?

– Пусть лежат. У меня есть деньги, – ответил Тимофей.

После ухода Степана Макаровича Тимофей и Алиса занялись письменным столом. Но никаких финансовых бумаг не обнаружили. На антикварном письменном столе стояли старинный письменный прибор, перекидной календарь, фотография сыновей. Ничего лишнего.

Алиса с Тимофеем просмотрели календарь. Упоминания о поездке и ночном возвращении в нем не было.

Содержимое письменного стола и книжных полок ничего не дало.

– Ты знаешь, Тимофей, у меня такое впечатление, что твой отец, словно зная, что в его кабинете будут что-то искать, позаботился избавиться от лишних документов, бумаг, из которых можно было что-нибудь почерпнуть, – произнесла Алиса.