Питер Лавси - Последнее дело Даймонда

– Кроме миловидной внешности, что делало ее такой привлекательной?

– Я считал, что данную тему мы уже обсудили. Мне льстило, что Джерри предпочла меня гламурным телевизионщикам, с которыми раньше работала.

– Это не любовь.

– Что вы пытаетесь доказать? Что я лишен человеческих чувств, своего рода психопат? Сочинили некую версию убийства, в какую пытаетесь втиснуть меня? Я любил Джерри, потому что она отличалась от всех, кого я знал. Остроумная, наблюдательная, смелая, оптимистичная. Каким-то своеобразным, загадочным образом ее ум был на одной волне с моим. Нас забавляли и восхищали одни и те же вещи.

Сказано было коротко, но убедительно.

– Но затем все пошло не туда, – продолжил профессор. – Драгоценная связь между нашими умами была утеряна. Не знаю, почему. До какой-то степени понять могу: карьера Джерри рушилась, но зачем относиться ко мне как к врагу? Эту загадку я никогда не смогу решить. С друзьями она оставалась прежней, жизнерадостной. А со мной вела себя иначе.

– Сделала вашу жизнь невыносимой, – подсказал Даймонд.

– Нет! – поспешно возразил Джекман. – «Невыносимой» – такого слова я не употреблял. Суть в том, что я мог выносить ее.

– Мне урок – не бросаться словами в присутствии профессора английской словесности, – поморщился суперинтендант. Он вовсе не желал ставить запруду на пути словесного потока Джекмана. – Скажем по-другому: ваша жена была трудным человеком. Почему вы с ней не развелись, Грег? Это же был самый простой способ решения всех проблем.

Джекман выдохнул, словно протестуя, что его снова загоняют на арену для корриды.

– Вы вновь ведете к тому, что я решил свои проблемы, убив ее.

– Я этого не говорил.

– Вам и не требовалось. – Он оттолкнул тарелку с недоеденным сэндвичем. – Если хотите знать, я не возражал против развода. И Джерри тоже. Наверное, оба считали, что быстро катимся к такой развязке, но ни разу не обсуждали эту тему.

– Почему?

– Мы состояли в браке всего два года. Да, я видел, как за это время изменился ее характер, но понимал, почему. Это был болезненный период: Джерри лишилась работы на Би-би-си и привычного образа жизни, переехав со мной в провинцию. Мы не так планировали жить. Наверное, я был наивным, однако не сомневался, что женщина, которой она стала, не настоящая Джерри. Ей требовалось больше времени, чтобы превратиться из медийной звезды в обычного человека. – Его взгляд метался из стороны в сторону – знак того, что он делится самым сокровенным, запрятанным в глубине души. Но никто в буфете, заполненном звуками битлловской «Она тебя любит», не услышал его слов. – Порой мне казалось, будто в нее вселился демон. Если бы мне удалось изгнать его, мы сумели бы спасти наш брак. Возвращаясь к вашему вопросу: я не заговаривал с женой о разводе, потому что не хотел оставлять ее. Любовь, которую мы друг к другу испытывали, должна была помочь преодолеть кризис.

– Но у вас были бурные ссоры.

– Да, Джерри привязывалась ко мне по любому поводу.

– Вы убили ее, Грег?

– Нет.

– Непреднамеренно?

– Ставите мне ловушку? – Джекман сверкнул глазами. – Предлагаете признаться в непредумышленном убийстве вместо предумышленного?

– Вы знакомы с терминологией.

– Кроме Мильтона и Шекспира, читаю и другие книги. Нет, мистер Даймонд, я не призна́юсь в непредумышленном убийстве. А если вы попытаетесь пришить его мне, это будет самой большой вашей ошибкой. Я вам в этом не союзник.

Суперинтендант стиснул зубы.

– Кстати о писателях, – продолжил Джекман, – герой одной из пьес Джо Ортона говорит: «Полицейские словно красные белки – их надо охранять». Ваш пушистый хвост может оказаться в опасности, если ошибетесь по моему поводу.

Даймонд не понял, как это произошло, но допрос вдруг перевернулся, и он превратился из нападающей стороны в обороняющуюся. Возникло неприятное подозрение, что этот велеречивый профессор знает о деле Миссендейла. И своевременно возникла мысль: искушение выколотить из него правду нужно подавлять всеми силами. Он зажал в кулак гордость и обратился за помощью к людям в белых халатах.

– Вам не удастся опровергнуть заключение криминалистической лаборатории. Если вы убили ее, убийство, как вы выразились, вам пришьют благодаря уликам, а не мне. Благодаря вашей крови, отпечаткам пальцев, образцам из автомобиля. Я готов подождать еще несколько часов.

– Какое отношение к делу имеет моя машина?

– Труп надо было на чем-то отвезти к озеру. – Теряешь хватку, слушая себя, подумал суперинтендант. Вместо того чтобы очаровать и добиться правды, ты его запугиваешь и провоцируешь сопротивляться.