Людмила Феррис - Жизнь в стеклянном доме

— Он педофил!!

— Ната, ты что ругаешься? Мы пошли к Глебу домой, он мне куклу обещал подарить. Он хороший, он меня все время гладит.

— Скотина, какая ты скотина! Наташа, вызывай полицию, да побыстрее, а то я его сейчас убью!

Глеб лежал на земле и вытирал с губы кровь.

— Что вам надо от меня?

— Куда ты повел ребенка, ублюдок?! — кричал Сергей.

— Мы просто пошли погулять! — Глеб был напуган.

— За такое гулянье я тебе голову отверну! На детей потянуло?

— Вы ничего не докажете.

— А я ничего не собираюсь доказывать, прибью тебя, и все! — рявкнул Сергей.

Наташа, которую била дрожь, прижала девочку к себе.

— Муся, я же тебя просила не разговаривать с незнакомыми дяденьками, а тем более не уходить с ними!

— А я знаю его, он мой друг, он мне куклу обещал, которой у меня нет, дочку большого Ети из последней коллекции, ее зовут Эбби. Она говорящая! — Девочка ничего не понимала.

— Муся, Муся! Я тебе куплю десять Ети! Пожалуйста, никогда так больше не делай, никогда!

Сергей обнял Наташу и Мусю.

— Ничего не бойтесь, я не дам вас в обиду.

Пахнутый вскочил и бросился бежать.

— Он никуда не денется. Мы сейчас напишем заявление в полицию, где его найти, мы знаем. Ну, газетчик, ну, подонок! Вытрясу из него душу! Я подключу все свои депутатские связи, он у меня не отвертится! — Сергей взял Наташино лицо в свои руки и уже другим тоном сказал: — Ты не отвечала на мои звонки!

— Я думала, что тебе не до меня, тем более у тебя были проблемы со здоровьем. Да и Марина…

— Вот у Марины как раз никаких проблем, и ребенок — ее вымысел. Она вернулась в общежитие. У меня со здоровьем все нормально.

— Я рада.

— Чему ты рада?

— Что ты поправился.

— А я рад тому, что наконец тебя увидел. В общем, девчонки, оставлять вас одних нельзя, беру над вами шефство!

Наташа перевела дух. Она боялась встречи с ним, но страхи оказались совершенно напрасными. Хорошее настроение было и у Маруси — она радовалась, что ей наконец купят куклу, о которой она так мечтала.

— Ну, в общем, девочки, вы идете домой и готовите ужин, а я по делам в полицию, скоро буду. Надеюсь, до моего прихода с вами ничего не случится.

«И еще одно дело, — сказал он себе. — Куплю куклу, которую так хочет Маруся».

В городе, даже среди высоток и потока машин, чувствовалось приближение весны. Апрель сделал почти невероятное: набухали весенние почки, ощущалось теплое дыхание земли, еще немного, и рванут наперегонки первые зеленые листочки.

Сергей шел и все время думал, что именно весенний месяц-юноша Апрель подарил колечко главной героине сказки «Двенадцать месяцев». Это ему показалось символичным, и он совершенно ясно понял, что будет делать дальше.

Угорск, наше время

Результаты работы столичных экспертов по запросу следственного комитета Угорска были готовы, и Вабузов не знал, что делать дальше. Результаты экспертизы теперь у него на руках. Он опять прилетел в Угорск, пришел в Следственный комитет и снова сидел в тесном кабинете следователя Сокольской и тяжело вздыхал, пока она смотрела заключение.

— Спасибо, Станислав Михайлович! Нам бы в отдел такую технику! В Москве совсем другие возможности.

— Лариса Сергеевна, у вас никогда не возникало желания переехать в Москву?

— Нет, не возникало, Станислав Михайлович. — Они вели себя так, как будто не было разговора на «ты» и объяснения, памятного обоим. — Еще раз спасибо вам за помощь следствию.

«Отношения невозможны», — читал он в ее голубых глазах, и здесь стоит жирная точка, никакого многоточия, никакой надежды. Ему надо возвращаться домой, в Москву, и от этого становилось пусто на душе.

Мавр сделал свое дело, мавр может уйти — это сегодня про него. Следователь Лариса Сергеевна дала ему понять, что не ждет его в Угорске.

В столице у него было, конечно, дело — тема закрытых образований словно случайно всплыла в правительстве. Сначала это было какое-то неуловимое, единичное движение, внезапно набравшее силу и вылившееся в закрытое заседание правительства с приглашением всех заинтересованных госдумовцев. Результаты Вабузовской работы вдруг оказались интересны, и депутаты, отмахивавшиеся от этой проблемы ранее, начали конструктивно отстаивать интересы своих территорий. Глухое сопротивление, почти саботаж со стороны бюрократических кругов исчезло.

Он с головой погрузился в работу, но понимал, что кусочек своего сердца он навсегда оставил в Угорске, в маленьком кабинете следователя Сокольской.