Людмила Феррис: Слишком большой соблазн

— Мне что, ее сумасшествие на хлеб намазывать?

— Ну, у тебя же других вариантов рядом нет. Или ты влюблен в кого-то безнадежно?

Он пожал плечами:

— Да просто жениться не хочется, но придется. Ребенок не может расти без отца.

Его раздражало все: ее неуемное желание обустроить их жилье, стремление помочь своими советами. Володя Яценко в этом совсем не нуждался, он знал, чего хочет от жизни, как будет строить карьеру, как заниматься наукой. Его грели труды Гладкова, которые он умыкнул у глупой и несобранной страдалицы Лидочки. Разве так можно — оглохнуть, ошалеть от любви к нему, что практически не контролировать научное наследие Ильи Сергеевича? Что за глупые создания, эти дамочки! Он выносил бумаги из ее квартиры ежедневно, практически не таясь, а ей даже в голову не пришло проверить содержимое большого рабочего стола. Лида только «плавилась» от счастья и готова была служить своему Володечке, как золотая рыбка.

Когда родилась Анечка, его душа на время оттаяла. Дочь напоминала его маленького и вызывала такое чувство щемящей нежности, что хотелось ее ото всех защитить. Яценко внешне был сильным и упрямым, даже суровым, но дочери позволялось все, он был с ней мягок, податлив, ласков.

Вера оставалась для него чужой планетой в какой-то другой системе координат, как, например, Сатурн. Его не волновало, сколько колец вращается вокруг планеты и как они отражают свет, есть ли там твердая поверхность. Сатурн просто был на своем месте.

Страдания и переживания Веры накапливались и накапливались. Она читала литературу, где психологи утверждали, что жизнь без любви очень даже возможна. Женщине надо больше ухаживать за собой и жить интересами мужа. Вера не искала развлечений на стороне, но интересы мужа при всем желании разделить не могла, он не пускал ее в зону своих интересов. Анечка подрастала, а у Веры Михайловны складывалось ощущение, что петля на ее шее, на ее жизни затягивается все туже и туже. Осознанно или нет, но она противоречила себе и всему окружающему миру. Иногда ей хотелось рыдать и биться головой об стену.

Вера иногда казалась себе андерсеновской Русалкой, роль, которую она так любила и которую играла в школьном театре. Сказочная героиня решается на самопожертвование ради любви и, чтобы быть рядом с принцем, принимает человеческий образ, идет на невыносимые муки, ради него отдает свой прекрасный голос. Сказка была печальной, но утверждала светлый и чудесный мир благородства и высокой любви.

В ее мире была одна пустота, разочарование, разбитые надежды.

— Мне надо уйти от него, мне надо уйти! Но как дочь? Он мне никогда ее не отдаст. Где я буду жить? На что? Вопросы, которые она себе задавала, казались ей неразрешимыми, а собственное положение зыбким и шатким.

Впечатляла только мощь ее мужа. Она догадывалась, что он списывает научные труды, и даже однажды залезла в его стол, убедилась в этом, но плагиат Яценко ее меньше всего волновал.

Когда Анюта выросла и улетела из родного гнезда, Вере стало совсем плохо. Она убеждала себя, что у нее есть достаток, собственность и безбедная жизнь ей, в принципе, обеспечена. Значит, нужно терпеть и еще раз терпеть, ради чего, она сформулировать не могла. Зачем ей такая жизнь? Холодная и склизкая, как старая жаба. У нее не было подруг, так, приятельницы, с которыми женщина могла перемолвиться несколькими словами о природе и погоде. А муж… Муж совсем перестал ее замечать.

Когда он привел в дом великовозрастного мальчика и радостно сообщил, что это его сын Артем, она была оглушена. Зачем она столько лет терпела от него унижения? Чтоб подавать чай его незаконнорожденному сыну? Сыну Лиды Найденовой. Артем «запал» на нее сразу, она увидела это опытным женским взглядом и про себя подумала: «Ну, вот этого мне еще не хватало!»

Когда муж проводил Артема, то вернулся к ней и начал радостно рассуждать о зове крови, о бедном мальчике, который страдал столько лет без отца, и что справедливость наконец восторжествует. Яценко не только собирался с ним общаться, но хотел разделить нажитое имущество между двумя детьми, а она совсем не бралась в расчет, как будто Веры не было. Владимир Николаевич всегда хотел сына, наследника, продолжателя его дела, и он внезапно появился в их жизни, молодой, тщеславный.

— Зачем тебе этот случайный парень, Володя?

— Это мой сын, а случайная здесь ты. Не нравится — проваливай из моего дома, не держу.

Вера не осознала, в какое мгновение пришла к ней такая мысль, но она поняла, что убьет его. Убьет, другого варианта у нее не было, потому что ее жизнь не должна заканчиваться грязной точкой, которую пытался поставить ее муж. Не получилось из нее Русалочки. Далекая планета Сатурн взорвалась, оставив после себя облако пыли, и это никто из окружающих не заметил.