Татьяна Нильсен - Гробовщик для царя

– Что-то случилось? – Алексей не сразу вспомнил о трагедии, произошедшей накануне вечером.

Он приехал домой около двух часов ночи после долгих изматывающих разговоров с полицией. Его никто не ждал, не предлагал ужин и не интересовался делами и настроением. В этот момент он сам чувствовал себя, как выжатая тряпка, ему было не до разговоров. Алексей быстро умылся и лёг спать, всё же обратив внимание, что Эммы нет рядом, но выяснять причины среди ночи не хватило сил!

–Ты провёл вечер у неё? – от Эммы веяло холодом.

– У кого? – мысли Соловьёвского прокрутили историю прошлого вечера.

– Вот у этой дамы! – жена сделала шаг к кровати и протянула телефон. – Эти фотографии я получила вчера днём.

Алексей поднялся, накинул халат, и взял смартфон из холодных рук жены. Пролистывая снимки годичной давности, откуда-то из глубины груди просочилась тонкая ниточка печали – тогда они были счастливы и не обременены претензиями друг к другу.

«Дура, Лизка, – подумал мужчина,– если бы не её истерики, отношения могли бы продолжаться! А ведь экая дрянь! Выполнила обещание! Да как некстати!»

Пара красовалась в разных ракурсах и интерьерах. Лиза рядом с ним – загорелым, сильным мужчиной выглядела восхитительно. Он вспомнил, что в это время они улетали на пять дней в испанскую Малагу. На фотографиях не отражалась похоть, развратные действия или другой мерзкий компромат, но с первого взгляда можно было прочесть, что пара вместе прекрасно проводит время. Он бросил телефон на кровать и устало произнёс:

– Меня вчера пытались убить, а ты суёшь под нос с утра пораньше сфабрикованный фальсификат! Это звенья одной цепи, кто-то хочет меня уничтожить!

– Как убить? – Эмма мигом забыла о ревностных страстях, которые бушевали в душе весь прошлый день. Она кинулась к мужу, потянулась на цыпочках, и обняла его голову. – Что случилось? Я не слышала ничего такого в новостях.

– Мы ужинали с Синявским в «Розе ветров». Это произошло, когда вышли на крыльцо. Полиция считает, что хотели убить меня или его. Шеф позвонил знакомому генералу и попросил не разглашать сведения об инциденте.

– Кто-нибудь пострадал? – жена повернула голову Алексея к себе и испуганно посмотрела ему в глаза.

– Федот. Выстрел прозвучал в тот момент, когда шофёр, забирая портфель, закрыл меня своим телом. Всё произошло в доли секунды. Полиция выяснила, снайпер стрелял с крыши соседнего дома.

– Водитель умер? – глаза Эммы расширились от ужаса.

– Жив, но в тяжёлом состоянии. Надежда на здоровый организм, – Соловьёвский высвободился из объятий жены. – Я хочу поехать к нему в клинику. Ты со мной?

– Мне необходимо собрать детей кого в лицей, кого на тренировку, кого на курсы и в бассейн. Ты подождёшь меня, я быстро сделаю завтрак.

– Нет. Выпью кофе и поехал. Возьму байк, так быстрее, не застряну в пробках. А ты, если хочешь, приезжай позже в городскую клиническую больницу. Толковые доктора колдуют над парнем, – Алексей обнял жену за плечи и удержал возле себя. – У Федота в Москве никого нет, а я обязан ему жизнью.

– Может, стреляли в Синявского? Ты простой журналист, а он генеральный директор телевизионной компании!

– Не знаю, за мной жёсткая пропаганда, а за ним деньги! В общем, вещи равнозначные. И у меня, и у него много недоброжелателей!

– Недоброжелатели не стреляют из оптических винтовок, – задумчиво проговорила женщина.

– Может ты и права, мне нужно время, чтобы разобраться кое в чём. Надеюсь, к вечеру получу разъяснения.

– И всё же лучше решить вопрос с охраной.

Соловьёвский махнул рукой и направился в ванную комнату. В свете событий прошедшего вечера, у журналиста сложилось определённое мнение. Но он не стал делиться соображениями с женой. Хватит с неё и этой информации, пусть занимается детьми и домом. Изначально Алексей вообще не хотел посвящать жену о факте покушения. Если бы не пришлось оправдываться об адюльтере с Лизой, она бы так и не узнала, что кто-то намеревался лишить его жизни. Эмма прихватила его врасплох с утра пораньше! Возле двери он обернулся:

– Сделай кофе, пожалуйста. Я в душ.

– Послушай, Лёша, – женщина шагнула за ним следом, – если покушались на тебя, значит, могут повторить попытку!

– Не думаю, что всё так трагично, не бери в голову!

Журналист скрылся за дверями ванной комнаты. Уже стоя под струями горячей воды, он прокручивал вчерашнюю беседу, и ему становилось всё яснее, что Синявский или те, кто стоит за ним, этим выстрелом дали понять, что ни в коем случае не стоит открывать рот по поводу левых денег, которые прокручиваются через канал, иначе угроза реализуется в настоящие действия. И всё же где-то глубоко шевельнулись сомнения. Он вспомнил перекошенное лицо Синявского, который с пеной у рта доказывал полицейским, что убить хотели именно его!