Яна Темиз - Рай на земле

Они начали ездить сюда и разрушать наши правила и наши жизни, эти белые люди, пресытившиеся всем у себя на родине, они готовы платить за удовольствия… что ж, пусть платят. Пусть губят себя, а не нас. Нам и нашим детям не нужны ни алкоголь, ни свобода секса, ни наркотики… ни эта их хваленая Европа, если она вся такая, как Амстердам, куда отправился в поисках удовольствий его непутевый сын.

Он ненавидел их всех и закрывал глаза на то, что иногда происходило в массажных кабинетах, на то, что клиенты, желающие получить что-то запретное, всегда получали желаемое. Его удивляла наивность, с которой людишки, подобные Мурату, были уверены в его неосведомленности. О том, что происходило в его отеле, он знал все.

Если пришло время покончить с этим – пусть.

Он долго покрывал их, наблюдал за их почти незаметными манипуляциями, принимал на работу сомнительных местных юнцов и не местных девиц. Что ж, хватит. Рано или поздно это так и так должно было кончиться: Дилек уже почуяла что-то, а у нее хватка не хуже, чем у него, только с этим красавчиком дала маху… зато теперь вкалывает как проклятая.

И он произнес это заветное слово – наркотики. Пусть полиция берет дело в свои руки, пусть ликвидирует эту сеть, он им первый помощник. Он готов принять на работу их сотрудника – на должность секьюрити, к примеру, пусть следит за кем хочет.

Потому что он, Латиф, ненавидит не людей, а наркотики сами по себе.

Итак, он следил за Муратом, доехал за ним до какого-то бара… сами подумайте, если бы я замышлял что-то плохое, разве я поехал бы туда на собственной, такой приметной машине?

Нет, он был уверен в себе, против него ничего нет, пусть лучше подумают, почему этот русский оказался в таком неподходящем для нормального туриста месте… вот именно. Скорее всего, это их внутренние проблемы, и мне повезло, что со мной не случилось того же самого!

Он не волновался из-за полиции. Им и в голову не придет… то, что пришло ему. Плохо другое. Он ошибся. Он не сделал элементарных вещей, ничего не проверил, поторопился – и совершил ошибку.

Две ошибки. Он не убил этого типа, которого принял за своего врага, и не нашел врага настоящего.

Отведя глаза от ненавистного моря, он опустил их на лежавший перед ним листок.

Он почти не бывал в этой квартире, где все напоминало ему о его прежней, правильной жизни, с семейными завтраками, сборами детей в школу, обязательным обильным ужином вечером, когда все дожидались его, главу семьи, не смея сесть за стол, пока он не пришел. Это нравилось Латифу, он гордился своей семьей и правильно организованной жизнью, он привез этот порядок сюда, в Анталью, когда дети были совсем крошками, он и подумать не мог, что жизнь так изменится, что его дети, насмотревшись на этих приезжих…

Надо было все-таки читать ее письма. Он не выбрасывал их, эти сначала частые, а потом редкие письма дочери, но он никогда не читал их, не желая ничего знать о ее беспутной самостоятельной жизни. Только сейчас, думая, что отомстил своему врагу, он решил, что должен наконец-то прочитать их.

„…и мне действительно очень жаль, папа! Я надеялась, что ты сможешь понять…“

„…смогла устроиться на другую работу. Конечно, без диплома это непросто, но я хожу на курсы, и, окончив их, смогу…“

„…ты, наверно, думаешь обо мне плохо, но я ведь просто хотела быть самостоятельной, не превратиться в тихую домохозяйку вроде мамы, и Александр здесь совершенно ни при чем. Да, сначала я думала, что мы сможем быть вместе, и занималась английским, даже русские слова учила, но потом все это кончилось…“

„…ты бы никогда не позволил мне работать в Анталье, что же мне оставалось? Здесь, в Стамбуле, все работают одинаково, и девушкам дают возможность получить образование, и в этом вовсе нет ничего плохого! Александр говорил, что…“

Значит, его звали Александр. Он никогда не знал его имени, он слишком ненавидел этого русского, соблазнившего его дочь, он был уверен, что узнает это безусое, розовощекое лицо из тысячи! Нет, он ни секунды не жалел того случайного туриста с совершенно другим именем, но дело, которое он считал сделанным, осталось незавершенным.

Господи, он же сам привез их в Анталью! Получив выгодное и перспективное предложение, он еще уговаривал жену переехать… в этот рай на земле!

Вот, послушай: „Во втором веке до нашей эры пергамский правитель Аттал Второй приказал подданным найти рай на земле, и те, обойдя весь свет, доложили ему, что нашли его – на берегу Средиземного моря, где и была основана Анталья…“