Алексей Биргер - Москва - Варшава

— Подать вашу машину? — обратился к ней услужливый дежурный стоянки при банке.

Честно говоря, она и выбрала этот банк потому, что он одним из немногих придерживался старых традиций обслуживания крупных клиентов по высшему классу. Во многих местах принципы демократизации и практическое воплощение идей, что щеголять своим богатством — это вульгарно, пошло, и даже ещё хуже, привели к тому, что даже мультимиллардеры покорно шлепали к своим лимузинам и садились за руль (часто теперь и шофера не держали), а служитель и головы не поворачивал, стесняясь задать «неприличный» вопрос. А Богомолу иногда нравилось, чтобы за её деньги её обслужили по полной программе.

— Да, пожалуйста! — кивнула она служителю. Тот заторопился к машине. Ключи она оставила в машине — и служитель это знал, сразу заприметив зорким взглядом. Те клиенты, которые не желали «выпячиваться», запирали машину и забирали ключи с собой, давая тем самым понять, что желают быть «скромными и самостоятельными».

Служитель сел за руль, она ждала на ступеньках. Вот он включил зажигание, и…

Всю стоянку потряс мощный взрыв.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и за это время то, что осталось от её машины — и служителя — уже догорало, тускло, быстро и совсем не красиво, не так, как в фильмах.

В её мозгу сразу пронеслись тысячи вариантов, как себя вести. И главный вопрос, ответив на который только и можно было выбрать правильный вариант, был: насколько надежен её нынешний канадский паспорт? Если можно нащупать хоть один изъян, если в ходе расследования всплывет, что она русская — то нужно немедленно бежать! К русским — и к деньгам из России здесь отношение подозрительное, и, взбреди следователю в голову, что взрыв машины и гибель швейцарского гражданина — плоды русских мафиозных разборок, а она сама, следовательно, один из курьеров этой «мафии» или отмывщиков денег той же мафии, с него станется задержать её до конца следствия, взяв с неё подписку о невыезде. А это ей, понятно, совсем не нужно… Да, и можно ли проследить, что на этот счет деньги пришли из России?.. Пожалуй, тоже нет. Она основательно запутала следы… Хорошо, допустим, под паспорт не подкопаешься и под происхождение денег тоже… Как она объяснит, почему взорвали именно её машину? Должны ведь у неё быть какие-то догадки, подозрения, смутные воспоминания о каких-то недоброжелателях… Надо подкинуть следователям хоть какую-то кость, чтобы они поверили в её добрую волю сотрудничать с ними и не насторожились.

Но это будет время продумать. Несколько часов. Возможно, до завтрашнего дня. А пока она вышла из оцепенения — вполне естественного для женщины, машина которой взорвалась вместе с сидевшим в ней человеком — и она закричала.

Вокруг уже забегались, засуетились люди. К ней подбежали две сотрудницы банка и, поддерживаемая ими, она медленно опустилась на ступеньки, бормоча:

— Что же это?.. Что же это?..

Потом ей помогли перейти в помещение, вызвали врача. Она объяснялась короткими несвязными фразами, тщательно следя за тем, чтобы — «от потрясения» — в её речи отчетливей слышался выговор французских («франкоязычных», как сказали бы сейчас в России) канадцев.

А её мозг продолжал лихорадочно работать. Кто и за что мог попытаться её убить? И, главное, кто мог её выследить?

Четких и твердых ответов пока не было.

Врач рекомендовал отправить её домой — то бишь, в гостиницу — чтобы она передохнула, отлежалась, оправилась от нервного потрясения.

— И, мне думается, вам стоит пригласить сиделку, хотя бы на сутки, сказал он.

Сперва она хотела отказаться, но потом подумала, что в её ситуации лучше иметь человека рядом с собой.

— Да, конечно… — пробормотала она. — Вы можете мне порекомендовать?

— Я пришлю её к вам, — пообещал врач. — Где вы остановились?

Она сообщила ему — это был один из лучших отелей Женевы. Врач коротко кивнул.

— Хорошо. Сейчас я переговорю с полицией и, думаю, после этого мы сможем доставить вас прямо в ваш номер.

Врач вернулся минут через пять и сообщил:

— Все улажено. Я объяснил им, что вы пока не можете давать показания. Они вас навестят завтра, если вы будете в состоянии. А пока что я сам вас отвезу.

— Спасибо… — пробормотала она. Всю дорогу до гостиницы она молчала. И лишь у дверей номера она вдруг повернулась ко врачу, с испуганным лицом… — Вы знаете… Может, это глупость…

— Да?

— Не знаю… Не могли бы вы лично привезти сиделку и представить её мне… Понимаете, если это и вправду хотели убить меня… Хотя не представляю, кто за что и почему… Но, если они вздумают повторить попытку…