Нора Никольская - Провинциальный театр абсурда

– Я имею в виду со стороны, – произнес Вербов.

– У меня нет привычки собирать сплетни, а к актерам я отношусь с уважением. У нас в театре весь коллектив состоит из талантливых людей, а их игра вне критики, – резко произнесла Коноплева, чем даже удивила Вербова.

– Вот и расскажите о них, мне будет интересно послушать Ваше мнение, – попросил Вербов.

– И Вы напечатаете в своей статье? – недоверчиво уточнила Коноплева.

– Я отражу в статье Ваше мнение и укажу, что это Ваши воспоминания, – пообещал Антон.

Клавдия Кирилловна согласно кивнула, посмотрела, как он нажимает на кнопку диктофона и начала рассказывать о Софье Константиновне Мсиславской.

– Моя мама пришла в театр, работала реквизитором, а потом администратором и только из-за больных ног ушла на пенсию, – стала говорить Коноплева. – Она видела Мсиславскую, когда та была молодой, и всегда восхищалась этой талантливой актрисой, – восторженно отозвалась Коноплева о юбилярше.

И она перечислила все ведущие роли актрисы и сколько раз та их играла.

– Ни одного провала за всю ее театральную деятельность, – гордо сообщила Клавдия Кирилловна.

От Мсиславской она перешла к Федору Ивановичу Заславскому.

Вербов был искренне поражен памятью реквизитора и выразил ей свое восхищение. Он заметил, как загорелись восторгом глаза женщины. И Клавдия Кирилловна поведала ему о своей мечте устроить в холле для зрителей стеклянные стенды с личными вещами актеров, с фотографиями со спектаклей.

– А Вы предлагали директору театра воплотить Вашу идею в жизнь? – спросил Вербов.

Лицо реквизитора помрачнело, она горестно вздохнула.

– Альфред Янович явно не воодушевился моей идеей, но и не отказал, – ответила Клавдия. – А ведь у моей мамы целый архив старых фотографий той же Софьи Константиновны и к ее юбилею можно было бы организовать такой стенд, – вздохнула Клавдия Кирилловна.

– Вы так много знаете о творчестве бывших и нынешних актеров, что собрался материал для книги о них. А если проиллюстрировать ее фотографиями, то можно издать все в виде альбома, – произнес Вербов.

– Я не подумала об этом, – неожиданно встрепенулась Коноплева. – У мамы столько афиш с автографами актеров, некогда служивших в театре.

– Как интересно. Хотел бы взглянуть на этот бесценный архив и хорошо бы для статьи использовать фотографии Мсиславской, Заславского, – произнес Вербов, преследуя совсем иную цель.

– Вы можете прийти к нам после репетиции, – предложила Коноплева.

– Мне неудобно беспокоить Вашу маму в поздний вечер…

– Как все пожилые люди, мама поздно ложится и ей приятно будет пообщаться с гостем из Москвы, – возразила Клавдия Кирилловна.

– Хорошо, только скажите, какие конфеты Вы и Ваша мама предпочитаете и назовите название любимого торта, – стал настаивать Вербов.

Он заметил, как глаза реквизитора радостно заблестели.

– А ведь она хорошенькая, ей бы поработать над своей внешностью, – подумал Антон Вербов.

И только покинув реквизиторскую, Антон вспомнил, что в отличие от других, с кем он беседовал, он не задал Коноплевой вопрос о кражах в театре.

Через мгновение он усмехнулся и пошел искать Серафиму.

Антон Вербов позвонил на рабочий телефон директора театра.

– Альфред Янович, как хорошо, что Вы не ушли. Я сейчас зайду к Вам, – предупредил Вербов.

Входя в приемную, Антон услышал, как директор предупреждал водителя подождать его.

– Прошу в мой кабинет, – пригласил Альфред Янович Антона.

– Мне кажется, я знаю, кто воришка, – произнес Вербов, как только за ним закрылась дверь.

Высокий, полноватый, напоминавший актера советских времен Меркурьева, директор театра вскочил со своего кресла.

– Да Вы что! Говорите, не томите, – воскликнул он.

– Но надо проверить, – возразил Антон.

– Нет, я не отпущу Вас, Антон Дмитриевич, пока Вы все подробно не расскажете, – настаивал директор.

– Хорошо, тогда слушайте…

И Антон стал рассказывать, как он и Серафима быстро выяснили, что вещи пропадали только у актеров, а вот техперсонал минули эти неприятности. А значит, воришка постоянно находился рядом с актерами, почему и заподозрили Глафиру, гримера театра.

Пообщавшись со всеми, побывав на репетициях, Антон подумал, что актеры заимствуют вещи друг у друга. Они и подозревали друг друга.

Серафима познакомилась с костюмером Дилей Даутовой и под видом помощи ей обследовала костюмерную, но не обнаружила схрон.