Гиллиан Флинн - Кто-то взрослый

– У вас что-то неладно дома.

– Я это сама вам сказала. – Она отчаянно хотела мне верить.

– Нет, вы сказали, что ваша жизнь распадается на части, а я говорю, что это связано с вашим домом. Вы замужем. Я чувствую, что ваши отношения с мужем зашли в тупик. Вас окружает зеленовато-желтая дымка цвета тухлого желтка с завитками здоровой яркой бирюзы по краям. Это говорит о том, что у вас все было хорошо, но после испортилось. Верно?

Несложно догадаться, но цветовая гамма мне нравилась.

Сьюзен вскинула глаза на меня. Похоже, я попала в яблочко.

– От вас исходят такие же вибрации, как от моей матери. Высокие резкие звуки пианино. Вы в отчаянии, вы страдаете. И совсем не спите.

Я пошла на риск, упомянув бессонницу, но обычно это воздается сторицей. Боль – плохое снотворное. А люди, страдающие бессонницей, рады, если их муки замечают.

– Нет-нет, я сплю по восемь часов, – возразила Сьюзен.

– Это неполноценный сон. Вам снятся дурные сны. Необязательно кошмары, возможно, вы их даже не помните, но просыпаетесь разбитой, больной.

Видите? Большинство неудачных догадок можно обернуть себе на пользу. Этой женщине за сорок, в ее годы люди часто просыпаются разбитыми. Так утверждается в рекламе.

– Тревога копится у вас в шее, – продолжила я. – А еще от вас пахнет пионами. Ребенок. У вас есть ребенок?

Если у нее нет ребенка, я скажу: «Но вы хотите завести ребенка». Конечно, она может это отрицать: «Я никогда не хотела детей», но я буду настаивать, и вскоре она решит, что я права. Даже если женщина не хочет детей, ее грызет червячок сомнения. Подобную мысль легко заронить. Правда, эта женщина может быть слишком умна.

– Да. Даже двое. Сын и пасынок.

«Пасынок, попробуем пасынка».

– У вас что-то неладно в доме. Дело в пасынке?

Она встала и порылась в своей превосходно пошитой сумке:

– Сколько я вам должна?

Я ошиблась в одном. Я думала, что больше не увижу ее. Но Сьюзен Бёрк вернулась через четыре дня («А у вещей бывают ауры? – спросила она. – Например, у предметов. Или у зданий»). Через три дня она пришла снова («Вы верите в злых духов? Как вы думаете, они существуют?»). И на следующий день тоже.

Мои догадки в основном оказались верны. Властные, требовательные родители, отличные оценки, «Лига плюща», какая-то деловая степень. Я спросила ее: «Чем вы занимаетесь?» Она принялась что-то объяснять про разукрупнение, реструктуризацию и пересечение интересов клиентов, а когда я нахмурилась, нетерпеливо добавила: «Я выявляю и решаю проблемы». Отношения с мужем были в порядке, не считая вопросов воспитания пасынка. Бёрки переехали в город в прошлом году, и после этого проблемный ребенок превратился в проблему.

– Майлс всегда был букой, – пояснила она. – Родную мать он не помнит, я съехалась с его отцом, когда Майлсу было четыре. Но он всегда был замкнутым. Равнодушным. У него холодное сердце. Мне трудно об этом говорить. Замкнутый – это еще полбеды. Но за год после переезда… он изменился. Стал более агрессивным. Он очень злой. Мрачный. Угрожающий. Он пугает меня.

Ребенку пятнадцать лет. Его только что насильно перевезли из пригорода в город, где он никого не знает, а он и так был неуклюжим ботаником. Еще бы он не злился! Мне стоило об этом сказать, но я промолчала. Я ухватилась за подвернувшуюся возможность.

Я давно хотела сменить область деятельности и заняться очищением ауры домов. Люди переезжают в новый дом и вызывают специалиста. Ты бродишь по комнатам, жжешь шалфей, рассыпаешь соль и бормочешь всякую чепуху. Жизнь с чистого листа, никаких негативных эманаций прежних владельцев. В последнее время люди возвращались в город, в старинные здания. Назревал бум очищения ауры домов. В столетних особняках накопилось немало вибраций.

– Сьюзен, вам не приходило в голову, что это дом влияет на поведение вашего сына?

Сьюзен подалась ко мне с широко распахнутыми глазами:

– Да! Да, приходило. Я сошла с ума? Вот почему… почему я вернулась. Потому что… увидела кровь на стене.

– Кровь?!!

Она наклонилась еще ближе, и я услышала запах мяты, маскирующий несвежее дыхание.

– На прошлой неделе. Я не хотела говорить… Я думала, вы сочтете меня сумасшедшей. Но на стене была кровь. Струйка крови от пола до потолка. Я… я сошла с ума?

На следующей неделе я приехала к ней домой. Ехала к Сьюзен в своем верном хетчбэке и думала: ржавчина. Не кровь. Что-то проступило сквозь стены, протекло с крыши. Кто знает, из чего построены старые дома? Кто знает, что может протечь через сотню лет? Вопрос в том, как это обыграть. Мне не хотелось заниматься изгнанием бесов и прочей церковной лабудой. И вряд ли этого хотелось Сьюзен. Но она пригласила меня к себе домой, а такие, как она, не приглашают к себе таких, как я, если им от нас что-то не нужно. Утешение. Мы покудахтаем над «струйкой крови», я придумаю объяснение, но скажу, что дом все равно не повредит очистить.