— Господи, ты сломал мне плечо!
— Думаю, только вывихнул, — ответил Берни. — Хотя я не врач.
Он вздернул Джокко на ноги, отвел в кабину, снова уложил на пол и пристегнул за здоровое запястье к чему-то под сиденьем. И мы, почти не потеряв времени, опять тронулись в путь.
Напарник повернулся ко мне.
— Я поступил по-ребячески.
Да, и это было очень здорово.
Мы выехали на асфальтированную дорогу, и движение стало ровнее.
— Дальше поедем как по маслу, — заметил Берни.
— Куигли — работа Текса, — заговорил Джокко. — Он не выносит трепачей. К тому же Куигли стал задавать вопросы. Вроде решил, что от этого ему что-то обломится.
— А Делит?
— Случайность.
— Его случайно укусила змея, оказавшаяся за тысячи миль от места своего обитания?
— Мы просто дурачились.
— Кто это «мы»?
— Мне больно! — взвыл Джокко. — Очень.
Берни покачал головой.
— Это еще не очень сильная боль.
Наступило молчание.
— Мы — это несколько ребят из Мексики, — выдавил Джокко. — Мигги, Флип, Сиско, фамилий не знаю и вообще их не знаю.
— Люди Пансы?
— Скорее компаньоны.
— Плохо.
— Не понял, — еще сильнее встревожился Джокко.
— Я имею в виду, как все складывается. Трудно будет их найти и привезти в Штаты. Куда проще повесить убийство Делита на тебя.
— Если хочешь знать правду, у меня не было намерений причинить ему вред. Он сам нарывался, все допытывался правды.
— И каким же образом он нарывался?
— Всем своим поведением. Ну зачем ему понадобилось просыпаться?
— В ту ночь, когда ты похитил Пинат?
— Тоже мне, Пинат. Всего лишь глупая тварь.
Мускул, который иногда дергается на щеке Берни, задергался и на этот раз.
— Ты считаешь Пинат глупой?
— Сказал же, тварь.
— Ее зовут Пинат, а ты повторяешься.
— Что ты ко мне привязался? Я только сказал, что она собственность. Как автомобиль или другая вещь. — Джокко покачал головой. — Присвоение чужой собственности грозит проколами — мне следовало это знать.
— Следовательно, это ты украл Пинат?
— Не для себя. Выполнял приказ.
— Чей? Росы?
— Да. Надо было проучить кретина.
— Полковника Драммонда?
— Его, будь он неладен.
— Сказал «а», говори «б»: за что его хотели проучить?
— Чтобы не брал лишнего в голову.
— А что он такого взял в голову?
— Захотел увеличить свою долю в деле, что же еще?
Берни улыбнулся. У него лучшая на свете улыбка. Если я об этом еще не сказал, то сейчас самое время. Почему он улыбался? Это для меня осталось загадкой.
— А дело — незаконный ввоз в США экзотических животных? — спросил Берни.
Вот оно как, подумал я.
— Да, — ответил Джокко.
Ну конечно, в любой компании самый сообразительный всегда Берни.
— А цирк Драммонда служил «крышей»? — задал он новый вопрос.
— Для части бизнеса.
— Он этим не ограничивается?
— Это огромный бизнес, на миллиарды, — даже обиделся Джокко. — На втором месте после контрабанды наркотиков, только безопаснее.
— Не так уж безопаснее, — хмыкнул Берни.
Джокко несколько секунд обдумывал его слова. Впереди показались огни центральной части города и отразились в глазах бандита.
— Я пойду на сделку, — сказал он.
— Тогда послушаем твой рассказ о похищении, — предложил Берни.
— Я уже говорил, — начал Джокко. — Драммонд решил наколоть нас с попугаем с какого-то там острова. Эта птица будто бы осталась последней из своих сородичей на земле. Но с Тексом такие штуки не проходят. И мы, чтобы полковнику больше было неповадно, решили забрать у него талон на обед.
— А талон на обед — это Пинат?
— Точно.
— Это ты подмешал что-то в виски Куигли?
— Как нечего делать. До поры до времени все шло гладко. Мы погрузили слониху в трейлер. А потом не заладилось…
— После того как ты воспользовался анкусом?
— С его помощью слонов держат в повиновении. Но было слишком поздно. Проснулся Делит и стал совать нос не в свое дело. Так что пришлось прихватить и его.
— Кто принял решение его убить?
— Он сам.
— Делит совершил самоубийство?
— Что-то вроде этого. Не захотел писать прощальное письмо.
— И ты стал угрожать ему габонской гадюкой.
— Только чтобы попугать. Но эта подлюга, чтоб ей пусто было, вырвалась и накинулась на него.
— Складная история, — проговорил Берни. — Единственная, на мой взгляд, несуразица: Делит все-таки написал прощальное письмо.
Все замолчали. Я посмотрел на Джокко и ощутил позыв его куснуть.
— Что ты от меня хочешь? — заныл он. — Я и так вывернулся наизнанку.
Читать дальше