Слониха таранила узкую щель, а скорее весь холм, который успел почти закрыться. Удар! Ворота исчезли, остался один проем. Мы оказались внутри. Сзади раздался грохот, словно обрушилась крыша. Но мне было не до этого. Мозг сверлила одна мысль: Джокко, — и я знал, Пинат тоже думает о нем. Из трейлера донесся львиный рев.
— Господи Иисусе! — выкрикнул Джокко и схватил висевший на стене предмет.
Я узнал его — это был анкус. Джокко выставил его так, чтобы Пинат его заметила, и — неужели это правда? — слониха заколебалась. От одного вида этой ужасной штуковины. Мне это было непонятно и сделалось противно. Правда, ненадолго: пока Джокко размахивал отвратительным крюком, глаза Берни ожили, вернее один глаз, потому что второй совершенно закрылся — такого с напарником еще не случалось. Внезапно он поднялся: правда, покачиваясь, но встал на ноги — и бросился на Джокко. Тот увидел его и пихнул анкусом, но недостаточно проворно. Берни уже занес над ним крепко сжатые в кулаки скованные руки и ударил со всей силой, а она, не забывайте, у него очень немаленькая.
Какой приятный получился звук! Бандана слетела с головы Джокко, он опрокинулся и закатил глаза так, что на виду остались одни белки. В следующую секунду я оказался рядом с Берни, встал на задние лапы и лизал его несчастное лицо. Он не мог меня обнять из-за наручников, но очень хотел, я нисколько в этом не сомневался.
— Хороший мальчик, — повторял он. — Хороший, хороший мальчик.
Здорово, разве не так?
— Хотел бы я знать, как тебе это удалось.
Что именно удалось? Я не был вполне уверен. Что могло быть лучше снова оказаться на работе вместе с Берни.
Напарник взглянул мимо меня. Те два типа, что лепили рекламу, шли на нас — один держал в руке мачете, другой — лом. Берни метнулся к кабине трейлера, сунулся внутрь и обернулся уже с пистолетом.
— Больше ни шагу, — предупредил он.
Молодцы, не говоря ни слова, побросали оружие — хороший знак. Не такими уж они оказались крутыми ребятами. По-настоящему крутыми были мы, я и Берни.
— Мордами в землю!
Они послушно выполнили команду. Я подошел и встал рядом, на случай если им придут в голову идиотские мысли — например, что они все-таки крутые парни. Берни тем временем перевернул носком ботинка Джокко, опустился рядом на колени, отложил пистолет и стал возиться с прицепленными к поясу бандита ключами. Мгновением позже наручники слетели с его запястий и оказались на заломленных за спину руках Джокко — вот такие методы в «Детективном агентстве Литтла». Берни ткнул пистолетом в сторону лежавших на животах придурков.
— Не стреляйте! — взмолился один из них. — Мы вообще не в теме.
— Хилый аргумент, — возразил напарник. — Встать! — Они вскочили с поднятыми руками. — Чтоб я вас больше не видел.
— Да-да, конечно, сейчас. — Они повернулись туда, где был проем. Ворот в нем не оказалось, но и выхода тоже. Обрушившийся сверху валун загородил отверстие.
Берни вздохнул.
— Мордами вниз.
Они приняли прежнее положение, а я, заняв позицию рядом, заметил, что Пинат опять пришла в движение: не побежала, а тихо направилась в сторону Джокко.
— Пинат? — спросил Берни, опуская пистолет. — Ты что-то задумала?
В этом не было сомнений. Я-то слониху знал. Она приближалась.
— Я тебя понимаю, — продолжал напарник. — Никто не отрицает, что он этого заслуживает, потому что и в самом деле заслуживает. Мы здесь как раз затем, чтобы сформулировать обвинение… — Пинат похлопала ушами, но, судя по выражению ее глаз, это вовсе не означало, что она прислушалась к его словам; наоборот, я был уверен, что она не обратила на них внимания. Берни это тоже понял, потому что засунул пистолет за пояс и, ухватив Джокко за шиворот, оттащил к кабине трейлера и засунул внутрь.
— Теперь все в порядке.
Он улыбнулся слонихе. Пинат была уже в нескольких шагах от Берни. Я поспешил к напарнику и встал перед ним.
— Не надо, Чет, — сказал он. — Ко мне.
К нему? Не очень-то мне хотелось уступать, но раз Берни говорит: к нему — значит, надо слушаться. Я немного попятился и встал рядом с ним.
Слониха была совсем близко, остановилась и посмотрела на нас сверху вниз. Мое сердце гулко колотилось. И сердце Берни тоже, я отчетливо это слышал. Пинат выглядела устрашающе.
Все замерли — и я, и Берни, и слониха. Затем Пинат очень медленно вытянула вперед хобот. И Берни так же осторожно коснулся его кончиками пальцев.
— Что, старушка, — ласково спросил он, — пришлось пройти сквозь огонь и воду?
Читать дальше