Спенсер Куинн - Поймать вора

— Может, вырубим телевизор? — предложил мой напарник.

— Зачем? — испугался Даррен. — Этот ящик с плоским экраном стоил мне уйму денег.

— Я имел в виду, выключим, чтобы можно было друг друга слышать.

— Жаль — лучшие моменты гонок, — проворчал бывший охранник, но телевизор выключил, и комната погрузилась в темноту.

— А свет зажечь слабо? — поинтересовался Берни.

— Не зажигается.

Сошлись на том, что телевизор включили, но без звука. Маленькие машинки совершали круг за кругом.

Берни улыбнулся хозяину, и его зубы в свете телеэкрана блеснули голубизной.

— Как дела, Даррен? — спросил он.

— Не очень.

— Но по крайней мере у вас есть друг в лице Джокко.

— Это правда.

— Он, случайно, не из активистов защиты прав животных?

— Что?

— Чем Джокко зарабатывает на жизнь?

— С Джокко все в порядке, о нем не беспокойтесь.

— А с вами? Вы не активист защиты животных?

— Что это такое?

— Люди, которые, например, считают, что звери не должны выступать в цирке.

— Что за цирк без зверей?

Я понимал, что это допрос, — не на одном присутствовал в свое время. Но имел ли он успех? Трудно сказать. Я на дюйм придвинулся к «Читос».

— Вы знаете Надю Уорт?

— Никогда не слышал о такой.

— А как насчет СВЖ — организации под названием «Свободу всем животным»?

— Что «как насчет»?

— Имели с ней дело?

— Никогда о такой не слышал. — Даррен потянулся за пивом и, откинув голову так, что обнажилось горло, сделал из банки большой глоток. Не знаю почему, но мне всегда интересно наблюдать, если передо мной обнажают горло.

— Послушайте, Даррен, проблема в том, что в ваших словах нет смысла, а когда такое случается, мы, я и Чет, задаем вопросы до тех пор, пока он не появится. Поэтому, если вы хотите, чтобы наша беседа стала последней, постарайтесь говорить толково.

— О чем?

— О Пинат и Делите. Только правду, а если врете, то хотя бы так, чтобы мы не могли вас поймать.

— Ничего я не вру. — Даррен снова изрядно отхлебнул пива — во всяком случае, у него был такой вид, будто он собрался сделать приличный глоток. И вдруг Берни потянулся к нему, сокращая и без того небольшое расстояние, и тыльной стороной ладони вышиб из его руки банку. Она кувырком полетела в сторону, разбрызгивая капли пива, отсвечивавшие в лучах телевизора голубым, — красивое зрелище.

— Какого черта?! — вскричал бывший охранник, поднимаясь с кресла. Я тоже встал на лапы, и он тут же сел. А я, поскольку уже стоял, заодно слопал пару чипсов. Они оказались даже вкуснее, чем мне запомнилось.

— Вы упускаете одно, — продолжал Берни, — и упускаете, потому что не хотите как следует подумать: мы на вашей стороне.

— Да, это мне в голову не приходило.

— В отличие от полковника, который не на вашей стороне. Он и не может быть на вашей стороне, поскольку думает, что вы либо заснули на дежурстве, либо вообще покинули свой пост. Мы же считаем, что вы лучше, чем он думает.

— Чертовски правильно.

— Поэтому вам остается только одно: рассказать о себе, но хорошем.

— Хорошем?

— Таком, что не заснул и не покинул свой пост, — объяснил мой напарник. — О том, что бдит. Что нам поведает этот парень?

Даррен провел языком по губам.

— Тот, что бдит? — Иногда по глазам людей заметно, что им нравится разговор. Это был как раз тот случай. — Поведает, что было на самом деле, черт возьми. Говорят, этот полковник вообще не полковник — можете поверить?

— Легко, — кивнул мой напарник. — Только давайте вернемся к вам бдительному.

— Бдительному? — повторил Даррен и, повернувшись к Берни, несколько мгновений выдерживал его взгляд. — Я бдительный, не засыпаю на работе и не покидаю свой пост. Со мной надежно как в банке.

Значит, мы пойдем класть деньги в банк? Жизнь как будто налаживалась. Дело оказалось перспективным.

— Вы меня убедили, — кивнул мой напарник. — Но, как я догадываюсь, с бдительным прошлой ночью случилось что-то необычное.

Бывший охранник быстро покосился на Берни.

— Соображаете.

Напарник пожал плечами. Иногда он при этом говорит: «Пустое», — но на этот раз не сказал, а просто предложил:

— Рассказывайте.

Даррен набрал в легкие воздуха и медленно выдохнул. Этот жест всегда что-нибудь да значил, только я не мог вспомнить, что именно.

— Все проклятый Джей Би, — проговорил он.

— Кто такой Джей Би? — спросил Берни.

— Виски «Джим Бим», будь оно неладно. Слышали?

— Да.

— Дело в том, что у меня к нему слабость.