Генрих Мамоев - Смерть по-соседски

– Отчего же нельзя, можно и так. – Миша громко рассмеялся прямо в трубку. Чувствовалось, что он навеселе.

– И как это будет выглядеть?

– Ну, найдут его, повесят блокиратор и сообщат. А если хочешь, можно на штрафстоянку отгрузить!

Я отчего-то не склонен был доверять Мишиному восторженному тону и поэтому спросил его:

– Ты уверен, что найдут?

– Если он еще в Москве – непременно! – Все-таки Миша был пьян, отчего и вся бравада.

– Я могу сказать, где стоит глянуть в первую очередь, – и назвал ему парочку известных в Москве клубов, где собирались разные, по-своему интересные люди.

– Да ладно, – усомнился Миша.

– У нее много знакомых, – ответил я, имея в виду Кэт.

Миша немного подумал, и, когда заговорил вновь, показалось, что он не так уж и пьян.

– Хорошо. Есть у меня пара ребят молодых, попрошу, сгоняют, посмотрят. Я оставлю им твой номер, лады?

– Отлично. – Я обрадовался так, словно мотоцикл уже стоял в моем гараже.

– Только ты, это, – Миша замялся, – ребят не забудь отблагодарить.

Я застыл с раскрытым ртом. Хорошо, что меня никто не видел.

– Алле, Валентин, ты пропадаешь…

– Я здесь. Конечно, не обижу, но пусть они ничего не предпринимают. Просто узнают где и все. Не надо блокираторов, и на стоянку тоже не стоит, ладно?

– Без проблем. – Миша легко согласился. Он вообще мировой парень, этот Миша, хоть и гаишник. Иди вот, потом скажи, что все автоинспекторы козлы. Это кому как.

– Спасибо тебе, Миш. – Я помолчал, не зная что добавить, но он опередил меня.

– Кстати, а почему по твоему номеру отвечает какая-то девушка?

«Потому что меня кинули и на телефон», – подумал я, но вслух произнес:

– Одолжил подруге.

– Понятно. То-то она как сумасшедшая заорала, что тебя никогда не будет по этому номеру.

Я вздохнул. Надо было как-то объяснить ему, что случилось, но постараться при этом не терять собственного достоинства. Не получилось…

– И мотоцикл в возмещение ущерба?! – Миша был поражен моим коротким рассказом и не скрывал этого. – Так тем более давай сразу в розыск ее, как воровку и угонщицу! Ты ее фамилию знаешь?

– Нет. – Я был растерян. Оказывается, я три месяца встречался с человеком, не зная даже фамилии. Или все-таки она говорила, но за каскадом звездных имен я просто забыл ее? Вполне возможно, иногда я бываю ужасно рассеян.

– Ну-у, брат, ты даешь! – протянул мой собеседник.

– Забыл я, понимаешь? Она как-то сказала, но я забыл.

– А адрес у нее домашний есть?

– Есть. Питерский. Но я не помню. Она здесь у тетки жила, пока ко мне не переехала.

Миша снова помолчал, но думаю, что дело было не в великом режиссере прошлых лет.

– Ладно, ничего страшного. Мотоцикл работает, значит, должен ездить. А раз так, то рано или поздно ее найдут. А если она еще в городе, то уже не уедет. Это я тебе обещаю.

Я еще раз поблагодарил его и, сославшись на плохое настроение, попрощался с ним. Настроение и в самом деле было хуже некуда. С одной стороны, очень хотелось, чтобы ее наказали, а с другой – мне претила сама мысль о том, что Кэт арестуют, посадят в вонючий обезьянник вместе с наркоманами и проститутками, и я решил перезвонить ему, чтобы он не давал команду на перехват, а попросил тех молодых, о которых говорил. Я машинально набрал его номер на смартфоне и тут же отключил его. Неизвестно, для чего полковник оставил этот телефон. Но в любом случае, если я не ошибся и он был предназначен для меня, не стоило по нему решать свои мелкие проблемы. Мысли вновь переключились на полковника.

Это был ребус, у которого слишком мало исходных данных, но зато много неизвестных. Если изложить их по порядку, то это выглядело бы так:

1. Кто убил полковника?

2. За что?

3. Где и что открывает этот ключ?

4. Что недоговорил полковник?

И, наконец, последний, самый главный вопрос:

5. Почему я?!

Хотя его можно не включать в ребус. На него есть ответ, который при всей своей абсурдности мог претендовать на «стопроцентный». Но об этом позже.

Мне безумно захотелось покурить. В принципе, я испытывал это желание с самого утра, но волею обстоятельств был вынужден соблюдать табачную диету. Я в очередной раз подумал про Кэт, про то, как подло было лишить меня телефона, в котором записаны все действующие номера знакомых. На память знал всего один, но по нему можно было звонить в крайнем случае, а ждать, что кто-то вспомнит мой домашний и позвонит в такое время, было нелепо.

Звонок опроверг логичные рассуждения, когда я решил еще раз пройтись по карманам. Отвечать не хотелось – этот звук еще ни разу не принес хороших вестей, одни только неприятности. Даже разговор с Мишей нанес удар по моему самолюбию, заставив задуматься над некоторыми аспектами жизни. Поэтому я и стоял над аппаратом, считая звонки. После шестого снял трубку.