Анастасия Калько - Две вдовы Маленького Принца

Когда группа шла по улице пяти соборов, мальчик скуксился и начал чихать. Бабушка радостно комментировала: "Апчхи! Вот так! И еще раз!", а мать, когда ее попросили надеть на ребенка маску, огрызнулась: "Он еще маленький, не понимает, срывает ее! И вообще, у ребенка аллергия на чьи-то вонючие духаны! Дети не болеют ковидом! Если бы пьяный мужик чихал, вы бы и не вякнули, а дети прям всех бесят!"

Томилин-старший имел стойкие противопоказания и отвод от вакцинации по состоянию здоровья. Он несколько раз пытался отойти подальше от семьи с чихающим мальчиком, но родители настойчиво сокращали расстояние: "Мы хотим слышать! Мы заплатили за тур! Почему мы должны уши напрягать? Вы бы еще вон с той колокольни рассказывали!"

Через несколько дней экскурсовод почувствовал недомогание. ПЦР выдал положительный результат. Еще через три дня Томилина-старшего в тяжелом состоянии забрали в ковидный бокс. Шесть дней он лежал под ИВЛ. А вчера впал в кому, из которой уже не вышел. Два часа назад Вячеславу сообщила об этом по телефону мать. А когда артист обратился к режиссеру с просьбой дать ему положенные в данном случае три дня, Лаврецкий отказал…

– И о чем только думали эти идиоты, когда повезли на экскурсию больного ребенка, – возмущалась Соня, завершая рассказ, – интересно, сколько еще человек из этой группы заболели после поездки с этим Принцем Чихальей! Они, видите ли, купили тур и не хотели, чтобы билеты пропали… Остальное им пофигу. А Лаврецкий беспокоится только о том, что завтра в театре будут играть для почетных гостей, и не отпускает Славу на похороны отца…

Вячеслав поднял голову, и Наташа увидела в его глазах такую бездну горя и обиды, что закружилась голова. И вспомнилась его майская песня о темноте, где бродит чья-то беда, и о стремлении спасти попавшего в смертельную ловушку человека, выручить, помочь…

– Не пускает? – спросила она, поднимаясь. – Важные гости? Нельзя перенести спектакль? Ладно. Сейчас разберусь.

– Не надо… – начал, было, Вячеслав, но Наташа уже спешила в кабинет главного режиссера, и даже спина ее выражала решимость и угрозу.

– На месте Лаврецкого я бы сейчас не рискнула с ней спорить, – задумчиво сказала Соня, – во всяком случае, я сейчас Лаврецкому не завидую…

Вячеслав помолчал. А потом сказал:

– Я ведь даже не знал, что отец в больнице. Сначала он, наверное, не хотел нас грузить, надеялся, что обойдется, а потом… Не знаю, почему мама мне не позвонила, пока он был еще жив.

– Все равно ты бы ему уже не помог.

– Да, я это понимаю. Но все равно… – Вячеслав не закончил фразу.

***

Лаврецкий улыбнулся и вышел из-за большого стола навстречу Наташе, еще не видя выражения ее лица и того, какой тяжелой походкой она вошла в кабинет.

– Натали! – воскликнул он. – Чай-кофе-потанцуем? Ты знаешь, КАКИЕ люди заинтересовались твоей "Развязкой"? Ну вот, они получили приглашение и завтра будут здесь в ВИП-ложе! Натали, это триумф! Беги скорее в Пассаж за подобающим платьем! От де ла Ренты ты уже была одета на закрытом показе, а сейчас, думаю, Вествуд в самый раз подойдет. И туфли, от Джимми Чу! Я знаю, ты не любишь каблуки, – он придирчиво посмотрел на Наташу, – но сама представь, сколько там будет прессы! Ты должна блистать, ведь ты – автор топовой пьесы, модная писательница! Ярко-красная гамма будет – то, что надо! И макияж сделай в бьюти-центре у лучшего мастера! А почему ты молчишь? – запоздало удивился он. – И не садишься?

– Костя, твою мать, ты совсем охренел? – на правах давней подруги Наташе сходило с рук подобное обращение, – какая Вествуд, какой Чу?! Я не думала, что ты на такое способен! По закону работодатель обязан предоставить сотруднику трехдневный отпуск в связи со свадьбой или похоронами родственника, и за отказ можно и на судебный иск нарваться!

– Та-ак, – Лаврецкий вернулся за стол, – доложили уже. Завьялова тут только что тоже угрозами сыпала…

– Костя, ты не только закон нарушаешь, – уперлась ладонями в стол Наташа, – но и ведешь себя аморально. Вячеслав только что объяснил тебе, какое у него горе. А ты не отпускаешь его, чтобы он мог по-христиански проститься с отцом и вовсю балагуришь, обсуждая со мной шмотки и макияж! Я от тебя такого не ожидала.

– Ну как я могу отпустить его сейчас? – Лаврецкий, как ошпаренный, вскочил и заметался по кабинету. – Вы меня что, тоже доконать хотите? В какое положение вы меня ставите? Я пригласил на "Развязку" ТАКИХ людей! И что теперь? Отказать им? Отменить спектакль? Да нас после этого разве что "Чебурашку" перед детсадовцами играть выпустят!