Раяна Люпин - Осколки жизни

Деревья тоже не остаются без внимания, на них и удерживается весь смысл неформальных праздничных дней: издавна считалось, что они главный городской символ, означающий стойкость, развитие и единство. Хотя глядя на жителей, красочное полотно безобразно пачкается черными пятнами реальности, которые с течением нового года уродуют Болест-Вилл. Это маленький город со своими большими особенностями.

На улице бегали люди, точно муравьи, трепетно готовились к последней возможности отпраздновать со стаканом крепкого алкоголя, пока раскиданный мусор после «Красного календарика» метал вместе с собой пыль, словно перекати поле, и окутывал зловонным запахом кривые переулки.

Даниэль проживал в одноэтажном доме неподалеку от центра, скорее всего, не придерживался шумных компаний и вечеринок, но любил «торжествовать» всякие дни в календаре, которые должны были праздноваться для приличия. Он приспособился к жизни холостяка, однако не был таким в капризной и балованной молодости, где, будучи душой компании, девушки вмиг влюблялись в него.

Даниэль в последнюю ночь семнадцатилетия кое-как размышлял о будущей взрослой жизни, считая её нечто неизведанным и страшным. Но впрыгнув в пучину ежедневной работы, оплаты счетов, разговорами с соседями, ходьбы в супермаркеты и неприятным настраиванием личной жизни – убедился в своем мнении о той горбатой старушке с неприятным лицом, зовущую себя «Путь до конца».

Внезапно, охрипший голос полицейского отвлек от раздумий, сообщая, что нашли жертву: рот плотно заклеен скотчем, ноги туго обмотали веревкой, а височной части головы обнаружена колотая рана.

Эта новость довольно шокировала и заинтересовала мужчину – не каждый день такое увидишь. Он не растерялся, сразу спросил адрес и приказал, чтобы труп еще не увезли с место происшествия.

Маленькое, но с виду уютное жилище окружало множество полицейских машин. Любопытные соседи, пробегали мимо и хотели узнать, что случилось, но им преграждал путь крики облысевшего старичка в полицейской форме, угрожающий еще дубинкой: «Здесь делать нечего! Уходите живо!». Даниэль встретился с коллегами, обменялся пару фраз и зашел в дом, где покоится холодный ужас и зверская жестокость.

На широкой кровати, где была белоснежная, как первый упавший снег, простынь, лежала неподвижная туша сероватого цвета. Русые волосы девушки наполовину окрасились в ярко-бордовый цвет, кровь текла тонкой струей. Оцепеневшая рука, которая в миге страдальческой агонии хотела дотянуться до телефона, опустилась, касаясь бледными кончиками пальцев пола, лицо замерло в предсмертном страхе. Большие и фиолетовые синяки от веревки портили вид ухоженных ног, а скотч вовсе оставил мерзкий, липкий след на её пухлых губах. Карие глаза стали стеклянными. Они теперь никогда не увидят мир.

В комнатах, даже в крошечной гостиной, проскальзывало ощущение безысходности и угнетения, будто хозяйка отчаянно пыталась скрыть под незримой вуалью порядка, чистоты и внутреннего равновесия все угнетающее одиночество, неопрятность и грязь: запиханная одежда в шкафах, лежащая верхняя одежда у входа, едва прогрессирующая плесень, прикрытая едва заклеенными обоями.

Вдруг Даниэль заметил оторванный листок возле рабочего стола пострадавшей. Казалось, его специально так спрятали среди ненужного хлама, чтобы его не сразу нашли.

А может, это её? Детектив так не считает: иногда, в процессе преступного деяния, маньяки оставляют индивидуальный след, словно художник взмахивает кисточкой, ради конечного штриха в безупречном шедевре. К тому же, на обрывке бумаги был написан стишок:

Некоторые участки заляпаны каплями крови, а буквы прописаны неаккуратно, местами даже непонятно, вероятно автор нарочно хотел запутать читателя. Но, внимательно приглядевшись, становится ясно, что человек торопился, дабы быстрее сбежать. Эгоист? Пианист? Кого имел в виду создатель «произведения»?

– По нашим сведениям, умершую зовут Элизабет Беркферст, ей двадцать один год. Родителей нет в живых, однако, есть брат – Джордж Беркферст, – в участке детективу рассказали про постановления судмедэкспертов, что девушка пролежала в доме целых шесть часов, а нашла труп лучшая подруга – Саша Линкольн.