Елена Дорош - Антикварная история

– Мне нужна качественная экспертиза, только не официальная. Понимаешь?

Маша с готовностью кивнула, хотя ничего не понимала. Почему неофициальная? У них ведь не подпольный ломбард. Вещи с криминальным прошлым они все равно не покупают. Что не так с этой камеей?

– Ты общаешься с Элеонорой Крамер. Встреться с ней и спроси, сможет ли она стать экспертом.

– А вы сами что же?

Маша посмотрела на лицо директора с недоумением. Лев Моисеевич сразу рассердился.

– Говорю же – конфиденциально! Если к ней обращается директор, то это уже официальное предложение!

Маша поняла, что не понимает вообще ничего. Суслин вполне может спросить у Элеоноры о чем угодно как старый знакомый. Что за тайны Мадридского двора? Она уже открыла рот, чтобы потребовать объяснений, но тут же осеклась. Если после сегодняшней взбучки она станет еще чего-то выяснять, он ее вообще прибьет!

Пребывая в крайне недоуменном состоянии, Маша выскочила из салона и, перебежав улицу, зашла в ювелирный. Девушка за стойкой кивнула ей как старой знакомой.

– Привет, Маш.

– Привет, Ир. Элеонора у себя?

– Как всегда, – пожала плечами Ира и, заглянув Маше за плечо, раздвинула губы в сверкающей улыбке.

Подтолкнув замешкавшуюся в дверях Машу, в светлом кашемировом пальто нараспашку и белом костюме в магазин вошел «хозяин жизни». Он обвел зал невидящим взглядом и заявил:

– Мне какой-нибудь перстенек с камушком подороже. Где тут у вас?

Маша юркнула за стойку и бочком скользнула в коридорчик, куда выходила дверь директорского кабинета. Ира за ее спиной заливалась соловьем. Такие покупатели – ее клиентура. Без покупки еще никто не уходил.

Элеонора выслушала Машу, постукивая ноготками по витрине. Потом внимательно рассмотрела снимки камеи.

– Понимаю, чего хочет от меня Лев Моисеевич, но я не специалист по антиквариату, – задумчиво сказала она наконец. – Тут нужен не просто оценщик или эксперт. Суслин отнес камею к началу двадцатого века?

– Да. Сказал, что украшению как минимум сто лет.

Элеонора поправила завиток надо лбом, мимолетно коснулась виска, провела тонкими пальцами по подвеске на шее. Маша, как всегда, засмотрелась.

– Полагаю, вам нужен Музыкант, – вдруг решительно заявила хозяйка ювелирного.

– Какой музыкант? Зачем музыкант? Не надо нам никакого музыканта! – испугалась Маша.

– Музыкант – фамилия. А зовут – Яков Михайлович. Он историк. Много лет работал в Алмазном фонде, потом вернулся на родину. Сейчас служит в Эрмитаже. В антикварной ювелирке разбирается как никто. Он точно сможет помочь. Если заинтересуется, конечно.

– Лев Моисеевич заплатит за экспертизу, но он хотел бы сделать это неофициально.

– Я понимаю. Так бывает. Только Музыкант – человек особый. Он возьмется, если ему будет интересно. Хотя, думаю, эта вещица его заинтригует.

Элеонора вынула из сумочки телефон и наманикюренным ногтем набрала номер.

– Яков Михайлович, добрый день, – начала она и, кивнув Маше, удалилась в кабинет.

По ее лицу ничего понять было нельзя, но Маша почему-то вообразила, что у Элеоноры с этим Музыкантом наверняка роман. Иначе и быть не могло. Все мужчины при встрече с Элеонорой должны непременно в нее влюбляться.

– Он приедет в магазин послезавтра к двенадцати.

Элеонора была ровна и спокойна. А может, и нет никакого романа. И чего это ей везде романы мерещатся? Наверное, потому, что у нее самой их нет. А видно, хочется! Ведь хочется?

Наверное, на Машином лице отразились ее мысли, потому что Элеонора вдруг сказала:

– Вы очень красивы, Мария, вы знаете?

– Я?

Маша поразилась настолько, что даже села на хрупкий дизайнерский диванчик, стоящий возле стола директрисы.

– У вас совершенно необычное лицо. Финно-угорского типа.

– Папа говорит – «мордва».

– Вероятно. Овал. Скулы. Они точно оттуда. Хотя, полагаю, кровей в вас намешано немало. И именно это делает лицо таким притягательным. Черные волосы, белая кожа. Особенно хороши глаза. Очень светлые и как будто угольком обведенные. Прямо колдовские. И форма чудесная. Миндалевидная. У вас вообще не серийная внешность. Вы – представитель редкого типажа. Женщина-зима. Холодная зима. Кто-нибудь вам говорил?

Маша, совершенно сокрушенная услышанным, помотала головой. Элеонора мягко улыбнулась.

– Если позволите, я дам вам совет. Можно?

Маша кивнула и замерла.

– Чтобы открыть миру свою красоту, нужно чуть-чуть над ней поработать. Например, убрать эту гулю из волос на темени. Вы ведь не китайский мандарин. Нужна правильная стрижка. И тогда даже косметика не понадобится. Хотя глаза можно подчеркнуть. И еще… Одежду следует поменять. Вернее, цвет. Черный и серый, разумеется, практичны, признаю, но женщине зимнего типа идут совсем другие оттенки.