Теодор Лабурье - Черная банда. Серия «Мир детектива - Франция»

Поминутно смотрел он на старинные стенные часы, проклиная стрелки, движущиеся черепашьим шагом. Его трясла лихорадка и он не мог дождаться той минуты, которая соединит его, наконец, с предметом своего обожания.

Около одиннадцати часов герцогиня сказала вдруг, что ей что-то не здоровится.

Полковница-матушка поспешила рассказать эту новость всем гостям, чем навела на всех еще большую тоску. Позевав украдкой два-три раза, все встали со своих мест и, распростившись с хозяевами, поехали восвояси. Опытная во всех делах мамаша сказала герцогу, что его молодая жена, действительно, нездорова и что ее нужно отвести скорее в виллу, а так как там некому за ней присмотреть, то изъявила желание проводить дочь сама. Герцог поморщился, но делать было нечего: нельзя же было выгнать матушку в день свадьбы.

Через четверть часа элегантная карета уже везла мать и дочь к роскошной вилле, предназначенной быть свидетельницей горячих поцелуев влюбленных голубков.

Нездоровье молодой было, понятно, вымышленное: матери нужно было поговорить еще раз с дочерью наедине и дать ей некоторые инструкции относительно того обстоятельства, о котором, не без основания, упомянул газетный репортер.

Выйдя из кареты, мать и дочь вступили в богато убранное помещение и прошли прямо в спальню.

Эта комната была отделана с особенным изяществом и роскошью. Стены были обиты атласом, вся мебель была золоченая, огромная кровать стояла на возвышении под высоким балдахином из шелка и кружев, несколько ступеней, покрытых алым бархатом, отделяли брачное ложе от пола.

Войдя в спальню, полковница заперла дверь на ключ, и затем мать и дочь спокойно расположились на мягком диване, не заметив потайной двери, скрытой за широким балдахином кровати. Нервным движением сорвала герцогиня свой венок с головы и швырнула его под кровать.

– Уф! – вздохнула она полной грудью, – я думала, что в самом деле заболею там, проговорила она сердитым голосом. – Какая тоска! Я воображаю, как я буду скучать с моим дураком! Ох, мамаша, я, кажется, уже всерьез жалею, что нам не придется поселиться в известной вам келье, ожидавшей нас за воровство бриллиантов!

– Тише, тише! – вскрикнула полковница, вскакивая с места и озираясь испуганно во все стороны. – Не говори об этом так громко, – не выдавай нашей тайны и не увеличивай моих страданий… мне и так уже тяжело расставаться с тобой, и поэтому я хотела еще раз поговорить наедине, прежде чем твой муж навсегда отнимет тебя у меня.

Полковница кинулась обнимать свою дочь, она целовала её волосы, глаза и голые плечи… эти чудные, белоснежные плечи, с которых коварная сирена сбросила вуаль новобрачной…

– Как ты хороша, дочь моя, какая ты красавица!

– Стоит быть красавицей для этого Аруия! – ответила дочь, топая нетерпеливо ногой по ковру, – для этого герцога, который купил меня, как покупают заводскую лошадь, – он не потрудился даже поухаживать за мной и сторговался прямо с вами!

– Разве не нужно было ускорить свадьбу, чтобы скрыться под герцогской мантией от позора, который нас ожидал?

– И этот позор мне пришлось выкупить своим телом! Но, матушка, вы, по крайней мере, знайте, что любви в нашем доме не будет.

– Однако, герцог влюблен в тебя.

– Тем хуже для него.

– Я знаю, что ты предпочитаешь ему своего молдаванина, но видеться с ним теперь нельзя… помни это… слишком рано еще, – сказала, улыбнувшись, почтенная матушка.

– А вы думаете, что он будет терпеливо ждать! – крикнула герцогиня, стукнув кулаком по столику! Вы не знаете его! Вы не заметили его в церкви! Я думала, что он кинется на герцога прямо перед алтарем! О, у него в жилах течет кровь, – у моего молдаванина, тогда как герцог – это… ледяная сосулька, и ничего больше!

Циничное замечание дочери пришлось как нельзя больше по вкусу полковнице, и она разразилась громким смехом, которому вторила молодая герцогиня.

Раскаты весёлого хохота не успели смолкнуть, как открылась потайная дверь и в ней показался мужчина.

Это был тот самый человек, который стоял у колонны в церкви, – тот самый молдавский князь, у которого, по словам герцогини, текла кровь в жилах.

Он был бледен, но в его глазах отражалась злоба. Явившись столь неожиданно в спальне герцогини, он был похож на привидение, женщины испугано вскрикнули от страха.

– О, – воскликнула герцогиня, – вот он, вот он, мой князь, мой молдаванин, – я сказала вам, что он не станет ждать!

– Безумец, что ты делаешь! – заревела старуха, бросаясь ему на встречу.