Петр Илюшкин - Страшная граница 2000. Вторая часть

Совершали и марш-броски. Наравне с погранцами, ничуть не уступая. Очень этим гордились!

Особенно подружились мы с молодым солдатом Серёгой Коберник. Он лично обучал меня премудростям рукопашного боя. Только предупреждал, чтоб навыки эти я использовал исключительно в обороне.

Глядя, как я бросаю на пол соперника, Серёга повторял:

– Петро! После школы обязательно поступай в пограничное военное училище! Человеком станешь!

Однажды Серёга очень удивился, когда я прибежал на заставу за подмогой:

– Ты чё, пятиклашек испугался?!

Пятиклашки тогда устроили танцы в холле детдомовского сарая – «общаги». Ну а я, выходя на улицу, присвистнул от удивления. И тут же нарвался на писклявый оклик:

– Ты чё? Пошёл на х..й!

Я, семиклассник, очень удивился наглости хлипкого сопляка.

Ещё больше удивился его вызову:

– Пойдем выйдем! Поговорим!

Ага! Выйдем!

На перилах крыльца сидели местные взрослые парни. Борзый пятиклашка показал на меня:

– Вот ещё один!

Парни, выплюнув цигарки, начали толкать меня, провоцируя на ответные действия. Дабы избить совершенно оправданно. Мол, сам нас, несмышлёных малолеток, толкнул.

Удивлённо-озлобленный такой подлянкой, я увернулся и бросился на погранзаставу.

Серёга выслушал меня и снял со стены боксёрские перчатки:

– Пойдём вместе. Я буду арбитром. Ты не бойся и вступай в бой. На тренировках ведь хорошо получается.

Местные, заметив солдата, стали совсем кроткими и вежливыми.

Их главарь первым надел перчатки. Но, сделав попытку меня ударить, мгновенно оказался на земле.

Уроки Серёги не прошли для меня даром!

На этом схватка и закончилась. Местные извинились и потихоньку, как сизый дым, испарились.

сбрасывая перчатки, я засомневался:

– Так они отомстят, подкараулят!

Серёга улыбнулся:

– Главный принцип – не бояться! Понял? Когда нападающих много, хватай всё, что попадётся под руку. И жестоко бей!

Этот принцип вскоре я и опробовал. Местные действительно не простили мне своего поражения. Вечерком вызвали «поговорить».

«Поговорить» они ждали вчетвером. Все – старше меня, мускулистее, сильнее.

Возле огромного дуба они подняли восемь увесистых кулаков. На одном из них тускло блеснул свинец тяжёлого кастета.

Не думая, метнулся я под ноги кастетчика, углядев на земле штыковую лопату. С диким воем я размахнулся этим орудием и бросился в контратаку.

И что шпана с их кастетами?

Как зайцы, ускакали они по тропинке, закинув рога за спину.

Когда я, удивленно хмыкая, рассказывал это Серёге, тот лишь улыбнулся:

– Быть тебе погранцом!

Слова его оказались пророческими.

Я действительно стал пограничником. Более того, в 2000 году встретил моего друга Серёгу в Кавказском Особом Пограничном округе. Оба мы были подполковниками.

Ничего этого тогда, в далёком 1977 году, я не предполагал.

Но, не думая о военном сапёрном деле, всё же баловался самодельной пиротехникой.

Бомбы наши в основном были примитивны: в бутылку с водой бросались куски карбида. Усё, бомба готова! Тихой сапой закладывай недругу и жди, когда рванёт.

Эту же конструкцию, более совершенную, я использовал в морском бою. Бой происходил в большой глубокой луже.

Флот состоял из самодельных деревянных парусников.

Мы с Лёхой командовали русской флотилией, а недруг Коля Шегера с приятелем – турецким.

Шегера имел подлейшие мерзкие наклонности. Конечно, в морском бою применял такие же подлые приёмы.

Подлючесть он проявил в первые же наши детдомовские дни. В столовой он толкнул меня раз, затем второй. И нагло шикнул:

– Ты чё толкаешься?

Пришлось оттолкнуть наглеца:

– Ты же сам меня толкнул!

Шегера обернулся к своим дружкам, ухмыльнулся:

– Все видели, как он толкал?

Ну как же? Все видели!

– Выйдем! – зашипел шпанёнок.

И кто был виновен в драке?

Когда меня спрашивали воспитатели, мне ничего другого не оставалось, как разводить руками:

– Да вроде я виноват, раз все видели.

Вот и в морском бою Шегера использовал те же подлые приёмы.

Бросал камни в наши корабли. В нарушение правил, которые регламентировали использование только игрушечных наземные катапульты. Катапульты били недалеко, а потому нужны были нестандартные решения.

У Шегеры решением стали камни. Я придумал другое.

Моя гениальная голова выдавала эти решения, основанные на прежнем «бомберском» опыте. Старые добрые карбидные бомбы я превращал в мощные морские мины.