Максим Сонин - Двоица

Боря же не предупредил жену о своем отъезде в Израиль. Боря не предупредил маму об отъезде в Израиль. А до этого дважды, также без предупреждения, пропускал празднования Нового года, ссылаясь после на несуществующую работу. В школе Боря обманывал учителей и одноклассников, сдавал других и никогда ни в чем не был виноват.

Иногда в нем ощущалась прямо-таки патологическая ненависть к принесению извинений или признанию вины. Он с легкостью давал обещания, которые не мог сдержать; забывал про дни рождения, крестины и поминки, а после придумывал все более невероятные отговорки. Последней каплей стало данное матери обещание назвать дочку именем его собственной бабушки – Ирины. Боря не только пообещал матери имя, но даже позвонил из роддома и сказал, что дочка благополучно названа.

Позже, узнав от Марии, что ребенка назвали красивым, но совершенно иным именем, Екатерина Наумовна позвонила сыну и попросила объяснений. Боря сказал, что на имени в последний момент настояла жена. Представить себе, что интеллигентная Маша Миронова, дочка Светланы и Георгия Мироновых, могла предложить, а тем более настоять на том, чтобы назвать дочку Мириам, Екатерина Наумовна не могла. Ничего не ответив, она повесила трубку – это был ее последний разговор с сыном.

К Боре был послан парламентарий – скандальный дядя Саша, который и сообщил, что Боря более не будет приглашен в дом к матриарху. То же ограничение распространялось и на можайскую дачу. Боря сперва попытался ответить – запретил жене возить дочку к бабушке, – но вскоре случился отъезд в Израиль, и Мария снова стала бывать у Екатерины Наумовны.

Сперва Мария оставляла дочку у бабушки раз в месяц на пару часов. Потом – раз в две недели. Когда Мишке исполнилось два года, она стала проводить у бабушки выходные. Ее первым словом стало бабушкино имя: «Катерина». Вторым – «стол». Все в доме бабушки строилось вокруг стола: на нем расставлялись цветы и тарелки, за ним Мишка десять лет делала уроки, за ним на новеньком ноутбуке, подарке мамы и дяди Миши, Мишка впервые посмотрела «Стальные кольца» – сериал, который стал для нее вторым толчком в сторону криминалистики. Первым толчком были рассказы маминого брата, дяди Сережи, который работал следователем в московской полиции и часто бывал в гостях у Екатерины Наумовны.

Эти два человека, бабушка Екатерина и дядя Сережа, стали для маленькой Мишки маяками мудрости и спокойствия в безумном океане московской жизни. Бабушка учила Мишку, которую, единственная из всей семьи, называла Мирочкой, тому, что всем в мире управляет Бог, а в каждой отдельной жизни Бог – это сам человек. Дядя Сережа учил, что Бога в мире давно не видно и его место занимает временный управляющий – Уголовный кодекс.

В самом начале их общения дядя Сережа и бабушка Екатерина относились друг к другу с осторожностью. Сережа был в семье человек новый, брат жены непутевого Бореньки. Его работа для клана Файнбергов была необычной: вместо искусства (как Мария, Миша и все его жены, их дети и остальные Фурманы) или на худой конец программирования (как дядя Саша) он занимался уголовным розыском, работал в московской полиции. Сережа говорил чуть «проще», чем дядя Миша (хотя никто, кроме Екатерины Наумовны, этого не замечал), и единственный позволял себе иногда отвечать отказом на ее приглашения, ссылаясь на работу. Впрочем, справедливая Екатерина Наумовна прощала ему эти прогулы, потому что Сережа был единственным членом семьи, у которого имелись строгий график и не менее строгое начальство.

Со временем быстро взбирающийся по званиям Сережа стал бывать у Екатерины чаще, а когда Мишке исполнилось восемь лет, стал захаживать почти каждую неделю. Он любил свою работу и никогда не стеснялся о ней рассказывать, а Мишка, после того как бабушка зародила в ней образовательный интерес, всегда внимательно его слушала. В такие моменты Екатерина Наумовна уходила на кухню заваривать чай и долго звенела чашками. Она считала, что хуже девочке от рассказов дяди не станет, а может, что-то у нее в голове и перещелкнет.

Екатерина Наумовна и сама не сидела сложа руки. В свободное время она решила дать Мишке воспитание, которое ей не удалось подарить Боре. Мишке как раз исполнилось шесть лет и она должна была пойти в первый класс, когда Мария Миронова окончательно определилась со своими жизненными планами, вступила в арт-группу «ТА-РАН» и уехала на восьмимесячные гастроли по Европе и городам Золотого кольца. Дочку она со спокойной душой оставила бабушке, понимая, что так будет лучше для всех. Вряд ли на пользу ребенку могли пойти ночи на парижских улицах или в суздальской КПЗ. Бабушка не возражала: ей представился шанс снова почувствовать себя матерью.