О. Дорош - Грехи Марии

– Зачем бы мы тебя искали? Игоряш сказал, что отпустил тебя ночевать к Илоне. Разве это было не так?

Я потупила взор, но возражать не стала. Илона же утвердительно закивала головой. Давид пожал плечами, словно не понимая нас, девчонок и вышел за ограду, дожидаться меня там.

Тем летом я больше не увидела Игоря Николаевича. И следующим тоже. Из-за долгого отсутствия начальство заставило маму работать дольше обычного, чему я была даже рада. Мне не хотелось видеть ее глаза, врущие мне о моем отце. Но больше всего я боялась всего одной фразы: “Игорь – твой отец”.

Тили—тили—тили—бом!

Был у кошки новый дом.

Ставенки резные,

Окна расписные.

А кругом – широкий двор,

С четырех сторон забор.

Мое белое тело контрастировало с грязным серым полотном пола. Я лежала на спине, согнув руки в локтях, прижимая их к груди. Черные спутанные волосы разметались по глади пола. Пустой взгляд был устремлен вверх, на такой же грязно-серый потолок. Судно качало на волнах. Каждое движение отзывалось волнением у меня внутри. Я представляла как вместе с судном движутся органы внутри моего тела.

– Тили—тили—тили—бом! Был у кошки новый дом…. – Я начала тихо петь.

Судно сделало еще один взмах и его движения выровнялись. По моим ощущениям прошло не менее пяти дней. Куда можно плыть так долго? Что ждет меня впереди? Судя по тому, что я все еще в клетке – ничего хорошего. За это время я передумала все способы выбраться отсюда, ощупала каждый миллиметр этой комнаты, каждый ее дюйм, но все было тщетно. Если мои похитители не захотят вступить в контакт со мной, то мне не выбраться.

Из глаз потекли неконтролируемые слезы. Так было даже легче. Вместе с ними выходила и часть всего отвратительного, болезненного, темного.

Я перестала напевать, задумавшись что же происходит сейчас с Илоной. Мы расстались, поругавшись из-за того, что я решила провести вечер с парнем, а не с ней. Я так жаждала развлечений, что променяла ее на какого-то смазливого парнишку. И где он теперь? Бросил меня. Или может это он меня похитил? Все это было не так важно. Меня не интересовал мотив – я жаждала выбраться отсюда. Еще раз услышать пение птиц, почувствовать на коже дуновение ветра, вдохнуть запах бабушкиных лилий.

Неожиданно по моей шее прошелся легкий ветерок. Я повернула голову в сторону двери и заметила, как закрывается защелка прорези. На полу лежал сложенный листок бумаги. Я повернулась на бок и протянула руку чтобы взять его.

Лист был небольшого размера, скорее, маленькая записка всего с одним напечатанным словом: пой .

Сердце застучало сильнее. Вот он, тот диалог, которого мне не хватало для освобождения. Я сложила записку в несколько раз и бросила ее в сторону. Сев на согнутые ноги, положила руки на бедра и посмотрела на дверь. Что я могла спеть? что-то веселое? Нет, не думаю…. Или может песню о маньяке? Я таких не знала…

Мне расхотелось петь этому чудовищу. Я не могла , поэтому сделала то, что посчитала верным.

Набрав в грудь побольше воздуха, я выпалила как на духу:

– Джорджио Орсолано, появившийся на свет в 1803 году недалеко от Турина, с детства был проблемным. После смерти отца Джорджио, мать сбагрила сына на воспитание его дяде-священнику. Тот, судя по всему, не сумел совладать с беспокойным мальчишкой и вернул его назад, после чего малолетний Орсолано был окончательно предоставлен себе. В юности он промышлял мелкими кражами, но в возрасте двадцати лет, был арестован за попытку изнасилования шестнадцатилетней Терезы Пиньокко. Согласно протоколам суда, Джорджио насильно удерживал жертву в своем доме в течение шести дней. В процессе следствия вспомнились и его старые грешки, включая кражи, и пятнадцатого декабря того же года его приговорили к восьми годам тюрьмы.

Мой голос стих. Я ожидала удар тока за то, что ослушалась и не стала петь песню, но видимо, моя история пришлась ему по вкусу. Помолчав еще около минуты, я продолжила.

– Оттрубив срок от звонка до звонка, Орсолано вышел тринадцатого декабря, имея на руках очень хорошие рекомендации от коменданта тюрьмы. Примерно в это же время он начал встречаться со своей троюродной сестрой Доменикой, владевшей винным магазином. После того, как его бизнес потерпел крах, Орсолано переехал к возлюбленной, и вскоре обустроил в помещениях ее винного магазина ателье и небольшой цех по производству колбас. Двадцать четвертого июня, примерно через полгода после того, как Орсолано вышел из тюрьмы, в городке пропала девятилетняя девочка по имени Катерина. Ее искали, однако так и не нашли. Четырнадцатого февраля этого же года пропала десятилетняя Катерина. И вновь поиски, и вновь – никаких результатов. В конечном итоге горожане решили, что девочек утащили волки, хотя нападения серых хищников на людей в этой местности всегда были очень редки. А что же Орсолано? А он в тот год стал отцом, а в следующем, женился на своей сожительнице.