Екатерина Барсова - Роковое пророчество Распутина

— Я все слышала. Не глухая. Спасибо за любезность…

— Простите! — И Данила захлопнул ноутбук. — Я действительно порой бываю невыносим. Пожалуйста, присаживайтесь. Может быть, выпьем по бокалу вина?

Такой переход и перемена в настроении выглядели странно.

— Нет, — ответила Анна. — То есть да.

Она села на стул.

— Какое вино предпочитаете? Белое? Красное? Сладкое? Сухое? Ну и так далее. Каковы ваши предпочтения и вкусы?

В его тоне словно звучало издевательство. Анна смутилась.

— Да я, собственно говоря, спустилась на минутку. Просто пить захотелось.

— А… стакан воды. Вам какой? Наполовину пустой или полный?

— Какой хотите.

Данила смотрел на нее, но как будто бы думал о своем.

— Вода так вода. А может быть, все-таки вина?

— Спасибо, не надо…

— Кажется, вы соглашались на вино…

— Передумала.

— И как часто вы меняете свои решения?

— Иногда.

Он по-прежнему задумчиво смотрел на нее, потом развернулся и вышел из комнаты.

Анна сидела на стуле и чувствовала, как от напряжения ноет спина.

Данила вернулся скоро — с большим подносом, на котором умещалась тарелка снеди и бутылка белого вина.

— Прошу! Идите за мной.

— Куда?

— Сейчас сами все увидите…

Они сначала шли по коридору, потом нырнули вправо, потом — влево, забрались по лестнице вверх и оказались в маленькой комнате.

— Это чулан, — пояснил Данила. — Осторожней, не упадите. Сейчас попробую включить свет.

Тусклый свет озарил комнатку. В ней стояли коробки, гладильная доска, какие-то ящики, белый комод с отвалившейся дверцей.

— Сейчас мы выйдем на крышу. Возьмите, наденьте куртку.

— На крышу? — переспросила Анна.

— Да, только сначала надо утеплиться.

На крыше было замечательно, свежий воздух ударил в лицо, Анна зажмурилась и плотнее запахнула длинную куртку с капюшоном, которую нашла в чулане. Куртка была велика. Как сказал Данила, когда-то она принадлежала Андреа. Сам он был в вязаном свитере, ветер лохматил его волосы. Он поставил поднос на край крыши и протянул Анне руку.

— Сесть можно сюда, не упадете, не бойтесь.

Анна оглянулась. Было темно, только в одном месте теплился слабый огонек. Наверху царило темное, беззвездное небо, стояла тишина. Отчаянно мерзли руки, Анна потерла ладошки.

— Холодно?

— Нет, все нормально.

— Вот где настоящая романтика. Вы когда-нибудь пили вино на крыше?

Она рассмеялась:

— Нет.

Это маленькое приключение нравилось ей все больше и больше. Данила искоса посмотрел на нее, но промолчал.

Анна сидела, чуть ли не уткнувшись лицом в колени, рядом стоял поднос с едой, Данила навис над ней.

— А вы почему не садитесь?

— Стою и любуюсь видом.

— Любоваться можно и сидя.

— Так больше видно…

Возникла пауза.

Данила сел наискосок от нее.

— Как все странно, сломалась машина, и вот я здесь.

— Серьезная поломка?

— Нешуточная.

Он налил вино и протянул один бокал Анне.

— За что будем пить?

— Сегодня выполнила свою полугодовую норму, — рассмеялась она. — Вообще не пью, а здесь…

Они говорили тихо, полушепотом.

— А здесь можно расслабиться. Не каждый же вы день сидите на крыше швейцарского дома и пьете вино.

— Не каждый, — согласилась Анна.

— Ну вот видите, в такую ночь грех не выпить. Предлагаю — за знакомство.

Вино отдавало яблоками, виноградом. В голове приятно шумело. Все московские воспоминания, проблемы, московская жизнь отодвинулись куда-то на задний план, хотелось сидеть здесь всю ночь, несмотря на холод.

— Не холодно?

Не успела Анна ничего ответить, как Данила принес плед и накинул ей на плечи..

— Так теплее?

Она кивнула.

— Вот видите, всегда можно найти выход из положения. Расскажите о себе.

— Что именно?

— Да все!

— Зачем?

Ей показалось, что Данила улыбнулся.

— Хороший вопрос. Ну, просто чтобы лучше знать новую знакомую, особенно если знакомство будет продолжаться.

— Если честно, ничего особенного в моей биографии нет. Живу в Москве, занимаюсь исследованиями по истории России начала двадцатого века.

— И как? Интересно? — В голосе Данилы прозвучала легкая ирония.

— Это моя работа. История дает возможность посмотреть по-новому на устоявшиеся факты. В некотором роде истории не существует, каждое поколение пишет свою историю. Но на самом деле в оборот водятся новые данные, и поэтому складывается впечатление, что истории нет. Мы, то есть наш центр, стараемся выбрать интересные ключевые моменты российской истории, хотя начало двадцатого века — безумно интереснейшая страница: все события переплетены и следуют одно за другим. И все как будто бы вело к катастрофе. И сюда я приехала… — Анна резко замолчала.