Евгения Горская - Судьбу случайно не встречают

– Коля, – не удержалась Кира на обратном пути. – Ты меня любишь?

– Да, – не глядя на нее, сказал он.

– А… почему?

– Не знаю.

Ей хотелось, чтобы он сказал что-то другое, но он только молча взял ее за руку, как маленькую.

Первые опавшие листья уже шуршали под ногами. Ветер тащил их вдоль тротуара, прибивал к гранитному бордюру.

Кира должна была чувствовать себя абсолютно счастливой, а ей было грустно.

5 сентября, понедельник

Пожалуй, это была первая ночь, которую Аля проспала сладко, как раньше. Ей стало легче, когда она призналась папе. В жизни надо полагаться на мужчин, они умнее. Мама всегда так делала, никогда сама с проблемами справиться не пыталась, звонила папе и жила спокойно.

Жаль, что Аля не все может рассказать Косте.

Муж к ней окончательно вернулся, это она чувствовала. В прошедшие выходные им было очень хорошо втроем, так им было хорошо, когда Данечка только родился. Они даже не навестили родителей, как обычно, хотелось побыть одним.

Аля проводила Костю, ласково поцеловала на прощанье. Прибежала Леся, принялась тискать Данилку, как будто не видела его месяц, а не два дня. Аля поморщилась, но промолчала.

Решила выпить вторую чашку кофе, спокойно, не отвлекаясь на ребенка, но тут зазвонил мобильный. Аля не сразу нашарила его в новой сумке. Менять сумки она не любила. Наверное, это у нее от нищего советского детства. Пока привыкнешь к новым кармашкам, замучаешься. Конечно, в соответствии с сезоном сумки менять приходилось, но она старалась не делать этого чаше нескольких раз в год.

Новую сумку, в которой сейчас она не сразу нащупала мобильный, ей подарил этой весной Костя. На Восьмое марта. Сумка была красивая, дорогая, но Аля относилась к ней с сомнением. В России даже в дорогих бутиках запросто подсунут вместо настоящей фирменной вещи китайскую подделку.

Выскочила из детской Леся, Аля мотнула головой – слышу, что звонят, и наконец нащупала телефон.

– Костя ушел? – не здороваясь, спросил папа.

– Ушел. – Аля прошла к себе в комнату, прикрыла дверь.

– Куда ты выбросила сумку?

Аля подошла с трубкой к окну, посмотрела во двор.

– В мусорный бак во дворе.

– Подальше отнести не могла? – взорвался Анатолий Михайлович.

– Папа, это безопаснее, – испуганно пролепетала Аля. На самом деле она отца не боялась. Пожалуй, его единственного во всем свете и не боялась. Его и маму. – Где еще я буду искать помойку?

– Завернуть догадалась? – уже спокойнее спросил отец.

– Конечно, – соврала Аля.

Анатолий Михайлович помолчал, она слышала, как отец дышит в трубку.

– Расскажи подробно, как ты уходила… оттуда. Вспомни каждую мелочь. – Со вчерашнего дня он разговаривал с ней зло, неприязненно, но тут смягчился. – Это очень важно.

– Почему? – Але внезапно стало тяжело дышать. Что-то напугало ее в усталом голосе отца.

– Рассказывай! – отмахнулся он.

– Ну… – Аля покосилась на дверь, почти зашептала. – В подъезде никого не было. Во дворе тоже, дождь шел…

– Во дворе тебя окликнули! – раздражаясь, перебил Анатолий Михайлович. Вот дура-то, с тоской подумал он. – Ты шла под проливным дождем! Ты привлекала внимание, понимаешь?

– Я вышла, когда дождь был слабый! – по привычке возмутилась Аля. Она всегда возмущалась, когда родители начинали ее ругать. И всегда обижалась, даже сейчас.

Дождь то стихал, то начинал лить с новой силой. Она действительно шла, когда поток воды с неба сменился противной мелкой сыпью.

– Во дворе раскачивалось дерево, тебя окликнули, – напомнил Анатолий Михайлович.

– Ну… да, – вспомнила Аля. – Там магазин какой-то, продавщицы стояли около двери. Но я к ним не пошла!

– Сколько их было? Сколько было продавщиц?

– Две, – подумав, ответила она.

«Мы видели, – говорила девочка из магазина. – Нас не спросили».

Вчера работала только одна продавщица. Где вторая? Уволилась? Заболела? Анатолий Михайлович почувствовал тоску и апатию. Он считал, что все позади, а получалось не так.

– Слушай внимательно! – устало велел он. – Если к тебе придут, говори правду. Ты там была! Ты приходила к Денису, но он тебе не открыл.

Если она начнет врать напропалую, ее расколют за минуту. В ее показаниях должно быть минимум лжи.

– Кто придет? – губы сделались непослушными, сухими. Аля облизала их.

– Полиция!

– Но… – Господи, ну зачем он ее пугает! Неужели не понимает, как ей плохо!

– Там не идиоты работают! Ты что думала, среди белого дня пройдешь незамеченной? – он чуть не добавил «идиотка», но вовремя сдержался.