Дмитрий Сафонов - Ласковый убийца

— А где я тебя там найду? — спросил он Бурлакова.

— Ты стой рядом с КПП, — ответил Илья. — Я буду время от времени выходить. Или сбрось сообщение мне на пейджер — у тебя же сотовый с собой.

— Лады. Еду, — коротко бросил Ремизов, схватил диктофон — жаль, классную фотокамеру пришлось отдать — взял старенький "Зенит" и выбежал из дома. Теперь надо было торопиться. Время поджимало.

Время — не деньги. Время — это время. А деньги… Это деньги. Но не более того.

На КПП аэродрома «Чкаловский» царила странная скрытая суета. Собственно, до самого КПП Ремизов не доехал: машину остановили люди в штатском примерно в ста метрах от ворот. Он вылез из машины, предъявил свои документы, но ему очень твердо сказали: «Дальше нельзя». Ремизов на всякий случай задал вопрос: «А что такое случилось?» Правда, он и не рассчитывал получить на него ответ. Светловолосый крепыш пристально посмотрел ему в глаза, отвернулся и отошел к черной «Волге», стоявшей на обочине.

Ремизов отъехал немного назад, остановился и отправил на пейджер Ильи сообщение: мол, приехал, не пускают, что делать, жду.

Спустя несколько минут Илья прислал короткий ответ: "Жди."

Бурлаков появился через два часа. Он устало плюхнулся на переднее сиденье, внимательно осмотрелся, сказал Ремизову: «Поехали, поговорим в дороге» и надолго замолчал.

Ремизов медленно тронул машину с места. Он не торопил Илью, ждал, когда тот сам обо всем расскажет. Некоторое время Илья сидел в задумчивости: крутил головой, морщил лоб и тяжело вздыхал.

Наконец, почувствовав, что ожидание слишком затянулось, Ремизов негромко сказал: "Ну?"

— Что "ну"? — недовольно отозвался Бурлаков. — Там такое творилось… Не знаю, стоит ли тебе рассказывать.

— Почему же не стоит? — полюбопытствовал Ремизов.

— Да потому что это очень опасно, — был ответ.

— Ты за кого больше боишься? — мягко начал Ремизов. — За меня или за себя?

— За всех.

— Хорошо, — Ремизов сделал вид, что полностью с Ильей согласен. — Давай поступим следующим образом: ты мне расскажи, а я уж сам решу, стоит это публиковать или нет. И потом, я ведь тебе много раз уже говорил: я забочусь о собственной безопасности. Если со мной что-нибудь случится,

на следующий день в газетах появятся такие документы…

— Все они, даже вместе взятые, не стоят того, что случилось сегодня…

— Слушай, Илюха, ты меня что, специально интригуешь? А ну давай, рассказывай.

— Ладно. Слушай. Агентурная сеть сообщила, что из Китая в Россию отправлена партия наркотиков. Наркотики спрятаны в грузе, прибывающем в адрес фирмы Плотниковой. Ну, мы, естественно, помчались. Сигнал отрабатывать. Приезжаем в аэропорт — самолет заходит на посадку. Подруливает на полосу — появляется сопровождающий, тут же встречающие толпятся. Таможенник спрашивает: что в самолете? Отвечают: рыболовные снасти. Можно посмотреть? Говорят: не стоит. Ну, мы груз все-таки досматриваем — ни одной рыболовной снасти. Сплошь бытовая техника, аппаратура, шмотки. В одном из тюков собака унюхала героин. Все, как положено: понятые и так далее. Изымаем восемь килограммов. Интересуемся, чьи? Разводят руками — не знаем, и бегут куда-то звонить. Потом целый час нас бомбардируют звонками из канцелярии Патриарха, убеждают Плотникову не трогать и стращают ужасными последствиями. Мы молчим, груз описываем — арестовываем, значит. И — на склад. На хранение. До выяснения обстоятельств дела. Ну, пока то да се — время идет. Загружаем последнюю машину, катим в ангар — вдруг: стой, руки вверх! Откуда ни возьмись — люди в камуфляже, в масках, со спецснаряжением. Короче, захватывают нас. Ну что я, за пистолетом в подмышку полезу, когда в грудь автомат упирается? Поднимаю руки, они подходят, достают из моего кармана удостоверение. Ага, Илья Бурлаков, раб божий в звании капитана милиции! А ну-ка, иди сюда. А тут смотрим — по полю еще одна машина пылит. На нашу похожа, как две капли воды: они же все там военные. Ну, они ей тоже ручкой машут: стой, мол. Машина едет. Их старший бесится — предупредительный в воздух. Машина едет. Он командует: "По колесам! Огонь!" А оттуда — ответный. Короче, я сразу залег и головы не поднимаю. В общем, ребята в камуфляже — оказались спецназовцы Государственного Таможенного Комитета — были сильней. Скрутили нарушителей, смотрят: а они — офицеры ФСБ. И еще три каких-то чеченца с ними. А в кузове — гробы с телами солдат, а под — гробами, в бронированных чемоданах — героин. Аж двадцать пудов. Эти, которые в камуфляже, к такому повороту были не готовы. Они сначала даже опешили. Ну, а потом уж, когда в себя пришли, все и завертелось. Про Плотникову с ее жалкими восемью килограммами забыли. Даже неловко как-то перед ней стало. Сейчас на аэродром начальства понаехало: я в лицо-то не всех знаю. Решают, что делать и кто виноват. Я смотался — от греха подальше. Но самое пикантное в этой истории знаешь, что? Чеченцы оказались внештатными работниками фонда "Милосердие и справедливость", и эта же организация зафрахтовала самолет для полета в Чечню. Представляешь? Оказывается, твой знакомый, Кольцов Сергей Иванович, ко всему этому ручку приложил. Какова его роль — не знаю. Следствие разберется. Сейчас его как раз поехали брать за хобот.