Татьяна Бочарова - Черное облако души [litres]

– Я просто не успел. Из пенсионного фонда звонили, что-то там в очередной раз индексируется, нужна моя подпись. Заодно хочу к Наде на могилу съездить. Два-три дня, не больше, и я вернусь.

Влада кивнула, но вид у неё был растерянный.

– Смотрите, Никита, как она привязана к вам, – сказала Лена. – Расстроилась, что вы расстаётесь. – Она положила руку Владе на плечо: – Не переживай, дедушка скоро вернётся. Обещаю, ты не будешь скучать. Я научу тебя печь мои фирменные пироги и плести очень красивые вазочки.

Влада снова кивнула, ничего не говоря.

– Вот что, – сказал Куролесов. – Мы завтра утром уедем, я должен ребят вернуть домой, Любе. А в понедельник мы с Леной приедем обратно. Она останется здесь, а Кузьмича я заберу с собой в Москву. – Он незаметно подмигнул Никите и тихонько шепнул ему в ухо: – Я уже посмотрел, до М. примерно 800 километров. За день доберёмся.

Тот кивнул в ответ.

После обеда сначала немного отдохнули, затем отправились на речку. Пацаны визжали и брызгались, Лена собирала какие-то травы и цветы. Куролесов сидел на пеньке в блаженном ничегонеделании. Только Никита и Влада чувствовали себя не в своей тарелке. Он видел, что девушка периодически кидает на него вопросительные взгляды. Возможно, идея остаться с Леной в этом доме ей совсем не нравилась. Он понял, что должен с ней объясниться.

– Послушай, – тихонько проговорил он, подойдя поближе, – мне действительно нужно уехать, это важно. Ты не должна обижаться.

Она пожала плечами:

– С чего ты взял, что я обижаюсь?

– Вид у тебя какой-то кислый…

– Глупости. Мне все равно, уедешь ты или нет. Я сама скоро уеду.

Никита почувствовал, как больно кольнуло сердце.

– Как уедешь? Куда?

– Не все ли тебе равно?

– Но в Москве тебе находиться нельзя, опасно.

– Значит, поеду не в Москву.

– А куда? В М.?

– Пока не решила, – уклончиво проговорила Влада и, сорвав травинку, зажала ее в своих белых зубах.

– Я бы на твоём месте не дурил и остался здесь, – стараясь говорить как можно спокойней, произнёс Никита. – Тут максимально безопасно и полностью комфортно.

– Я подумаю над твоими словами, – так же спокойно проговорила Влада, но почему-то в ее тоне Никите послышался сарказм.

Вечером, часов в восемь, Куролесову стала названивать Люба. Он краснел, бледнел, отходил в сторону, что-то втолковывал в трубку, отчаянно жестикулируя. Лена не вмешивалась, стоя поодаль, но лицо ее было напряжённым. Наконец Сашка спрятал телефон и подошёл к ожидающей его компании.

– Надо ехать. Люба рвёт и мечет.

– Но это же безумие, ехать на ночь глядя, – возмутился Никита. – Дорога часа на три, не меньше. Вы приедете глубоко за полночь. Не лучше переночевать здесь и спозаранку выехать? И потом, ты же баньку хотел.

– Перехотел, – зло отрезал Сашка. – Похоже, моей бывшей все равно, когда мы вернёмся, главное, показать характер и добиться, чтобы было, как она скажет.

– Тихо, Саш, не надо. Перестань. – Лена ласково обняла его за плечи. – Она мать, имеет право. Собирайся и поедем. Я сяду за руль, я не пила.

Никита заметил, что она выглядит усталой: лицо бледное, под глазами тени. Ещё бы – сначала столько ехать из Москвы, затем полдня стоять у плиты, потом кружить по лесу, а теперь еще и машину вести.

– Ладно, Саня, действительно собирайтесь и выезжайте, пока еще ночь не наступила. Я вас жду послезавтра, – сказал он Куролесову.

Тот кивнул и пошёл выгонять с участка машину.

Они уехали через полчаса. Никита и Влада вышли за калитку и долго глядели вслед удаляющемуся автомобилю.

– Хороший у тебя друг, – задумчиво проговорила Влада, теребя в руках рыжую прядь.

– Замечательный, – подтвердил Никита.

– И жена у него ничего тетка.

– Какая она тебе тетка? – Никита усмехнулся. – Женщина. Настоящая женщина, добрая, умная, любящая. – Он поколебался и добавил: – Бабушка твоя такой же была. Эх, я, дурак, не ценил этого.

– Не знаю, как бабушка, а я никогда такой не буду. – Влада сверкнула глазами. – Не для меня это быть ласковой кошечкой и все время поддакивать мужику. Скучно это и тупо.

– Ты так говоришь, потому что ещё не любила по-настоящему, – возразил Никита.

– Можно подумать, ты любил. – Влада смешно наморщила нос.

– Любил! Ещё как.

– Кого? Жену свою? А чего ж тогда изменял ей направо и налево? Нет, это не любовь, и ты меня не переубедишь. – Она широко зевнула и прикрыла рот ладонью. – Давай спать, а то меня разморило совсем.

Воскресенье они провели мирно и уютно. Вместе приготовили завтрак, съели его, прошлись по лесу с Шоколадом. Потом Никита Кузьмич мастерил качели, а Влада помогала ему. Но несмотря на кажущуюся идиллию, на душе у Никиты скребли кошки.