По делу Рубинова состоялось распорядительное заседание, в котором приняли участие состав суда и прокурор Глебов. Судья обратил внимание участников заседания на возникшие у него сомнения и предложил провести но делу дополнительное расследование. К этому мнению присоединились и другие члены суда. Однако Глебов в своем выступлении посчитал сомнения судей необоснованными.
— Все улики против Рубинова, — сказал он, — а главное — он сам признал свою вину.
— Да, но ведь он признал ее не сразу, — возразил судья, — он мог и оговорить себя.
— Зачем бы он стал себя оговаривать? Ведь это невероятно!
— Почему же невероятно? Рубинов, очевидно, один из тех людей, которых называют однолюбами. Стрельникова могла значить для него гораздо больше, чем мы думаем. И вот представьте себе его состояние, когда он узнает о том, что Стрельникова убита… Для него это жестокий удар. Он еще не может свыкнуться с этой мыслью, как его начинают упорно уличать в убийстве. Это обвинение для него кошмарно, кощунственно. Но следователь изо дня в день вызывает его и требует признания. Тогда Рубинов, не будучи в силах переносить эти допросы, решает все сразу покончить и признает себя виновным в убийстве, которого он не совершал…
— К сожалению, все это лишь предположения, — сказал Глебов, — а факты говорят о другом. Рубинова надо судить по всей строгости закона.
Однако суд вынес определение: возвратить дело Рубинова на доследование.
Следователь Тамарин, которому поручили дело, связался с судом и уточнил все неясные обстоятельства. Перед тем, как уходить, он задумчиво произнес:
— Мне кажется, что в этом деле важным связующим звеном может оказаться сын Стрельниковой. А его даже как следует не допросили.
Тамарин начал с того, что вызвал к себе Геннадия.
— Нам кажется довольно странным, что ваша мать была убита не в своей комнате, — начал следователь. — Непонятно и то, почему в вашей комнате было все перевернуто. Что вы думаете по этому поводу?
Геннадий, немного подумав, ответил:
— Лично мне тоже показалось это странным. Мама никогда не имела привычки рыться в моих бумагах… Значит, это сделал кто-то другой.
— Виктор Павлович?
— Не думаю… Сами посудите: для чего?
Геннадий недоуменно развел руками.
— Может, кто-нибудь из соседей?
— Не думаю, — ответил Геннадий.
— Вы в этом уверены?
— Да, пожалуй…
— Допустим, что преступление совершил некий Икс, — продолжал Тамарин. — Для чего он явился? С целью ограбления? Или с заранее принятым решением убить вашу мать? Первое предположение отпадает. Преступник с собой ничего не унес. Остается неясным второе предположение. Припомните, пожалуйста, не было ли у вашей матери знакомых, которые имели бы с ней неприязненные отношения…
— Нет, таких знакомых у мамы не было…
— А у вас? — неожиданно спросил следователь.
Геннадий удивился:
— У меня?
— Да, пожалуйста, припомните, кто из ваших друзей или знакомых в последнее время бывал у вас.
— У меня обычно бывает только один приятель — Владислав Климов. Мы с ним вместе учимся… Но подумать о нем!
— А кроме него к вам никто не приходил? Вспомните как следует…
— Что-то не припоминаю… Хотя, знаете, был такой случай! Примерно месяц тому назад мама мне сказала, что ко мне приходил какой-то незнакомый человек. Но она не смогла толком узнать, кто это… Он сказал, что я ему нужен.
— Это очень интересно, — оживился Тамарин. — Прошу вас, вспомните хорошенько, что еще говорила о нем ваша мать.
— Да так, ничего особенного… Я спрашивал, каков он с виду. Вот и все…
Тамарин о чем-то задумался.
— Теперь у меня к вам важный вопрос. Серьезно обдумайте его, потом ответьте, — сказал следователь. — Скажите, есть ли в вашей комнате что-нибудь такое, что могло бы заинтересовать другое лицо?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, скажем, какой-нибудь документ или письмо.
Геннадий стал припоминать, на его лице появилось смущенное выражение. Тамарин это заметил.
— Я понимаю. Вопрос этот может оказаться неделикатным… Но согласитесь, нам надо знать всю правду, иначе нам трудно будет найти убийцу.
— Как? — удивился Геннадий. — Ведь Рубинов уже арестован. Разве вы считаете…
— Да, я считаю, что Рубинов может оказаться невиновным.
Геннадий снова задумался.
— Если так, я, конечно, не стану скрывать… Хотя мне хотелось бы… Видите ли, тут дело связано с девушкой. Я с ней дружу, но мне кто-то хочет помешать…
Читать дальше