Константин Фарниев - Следы остаются

Конечно, она могла и не заметить такого, отвлечься…

Багаев стал ждать следующего автобуса. Эта была последняя надежда. Если и там преступника не заметили…

— Видела такого, — сказала кондуктор. Багаев с облегчением вздохнул, но все-таки решил проверить: вдруг ей что-то показалось.

— А почему вы запомнили его?

— При посадке мешал приемник…

— Где он сошел, не припомните?

— На площади Революции.

Он никак не мог выйти с вещами, а шофер уже поехал. Пришлось останавливать машину.

— Ну что ж, отправляйте автобус, — и, глянув на часы, засек время.

Площадь Революции?.. Зачем он там сошел? Рядом автостанция… Или он сошел, чтобы пересесть на автобус другого маршрута, или чтоб попасть на автостанцию?

Скорей всего второе. Награбленные вещи для преступника цены не имеют. Ему надо их продать. Не круглый же он идиот, чтобы продавать вещи здесь. Значит он должен уехать. Куда? Можно в Беслан, а там самолет, поезда и впереди вся необъятная территория Советского Союза.

До площади Революции Багаев ехал 15 минут. Еще немного шел до автовокзала. Здесь он установил, что около 15 часов отправился автобус на Грозный. Следующий уходил в Нальчик через 40 минут. Не станет преступник ждать около часа. Ему все равно, куда ехать. Лишь бы побыстрей покинуть опасный для него город…

Багаев доложил начальству о своих выводах и вскоре в Министерство внутренних дел Чечено-Ингушской АССР отправили запрос. На всякий случай такие же телеграммы послали в Нальчик и Ростов.

Утром следующего дня из Грозного сообщили, что работниками оперпункта на базаре задержан некто И. Саутин, продававший вещи. По всем признакам это был тот, кого искал Багаев.

Фамилия преступника говорила о многом. Вор-рецидивист — он хорошо был известен работникам милиции.

Багаев выехал в г. Грозный, захватив с собой описание украденных вещей. Все совпало.

При допросе Саутин спросил у Багаева:

— Как же ты, гражданин начальник, так быстро нашел меня? Я вроде бы улик не оставил… Работаем в перчатках… По земле прошел, так дождь следы размыл.

— Это точно, следы там были размыты…

— И как же ты все-таки меня нашел?

— Секрет фирмы… А наследил ты, между прочим, достаточно… Теперь мы тебя долго не увидим…

Как интересно наблюдать за хороводом снежинок, весело танцующих в тусклом свете уличного фонаря! Почему-то их обычно сравнивают с роем бабочек. Банально. И совсем не романтично. Наташа готова поспорить с кем угодно, что танец снежинок — ну, просто до невозможности — напоминает твист. Та же стремительность, тот же ритм, та же бьющая через край буйность. Как прекрасно, что выпал, наконец, снег и кончилась унылая осенняя слякоть…

Чуть-чуть кружилась голова от выпитого шампанского. Все-таки был не обычный вечер, а день рождения… Но ведь могла она пойти домой не одна. Какой смешной очкарик! Все время танцевал с нею и напрашивался в провожатые. Наташа ускорила шаг, чувствуя во всем теле усталость и желание поскорее забраться в постель. Но снег уже выпал довольно глубокий и по нему трудно было идти в модных сапожках на высоких каблуках. Ох уж эти сапожки! Папа не соглашался купить их, но Наташа, как всегда, сумела уговорить его. Правда, он взял с нее обещание, что в зимнюю экзаменационную сессию она не «заработает» ни одной тройки.

Наташа вдруг остановилась, затаила дыхание. Из-за угла на противоположной стороне улицы показались какие-то тени. Может быть, это патруль дружинников? Наташа пошла дальше, стараясь не смотреть в сторону неизвестных. Но тут одна из теней метнулась в ее сторону. Девушка почувствовала, как от страха у нее перехватило дыхание.

— Здрасьте, барышня! Который час? — развязно начал незнакомец.

Наташа растерянно остановилась, попробовала взглянуть на часики, но в темноте, конечно, ничего не могла увидеть.

— А вы не беспокойтесь! Чиркнем спичкой — увидим! — сказал незнакомец. — Эй пацаны, сюда!

Подошли еще двое, поменьше ростом. Наташа сразу поняла: хулиганы. И теперь она проклинала себя за то, что так задержалась и не выполнила обещания, данного маме — вернуться домой не позднее десяти часов.

— Отстаньте от меня. Мне нужно идти домой, — сказала девушка, стараясь прорваться через образовавшееся впереди полукольцо.