Дмитрий Захаров - День Всех Святых

«Для того чтобы стать алкоголиком, требуется совпадение трех факторов. Надо родиться в России, быть трусом и считать себя суперменом! У тебя есть – как минимум – два фактора! – сказал однажды Димка Родионов. – Ты не трус, Гриша!»

Как бы не так! Он всю жизнь играл роль крутого парня, а внутри что-то трепетало, словно осенний лист на ветру. И когда он выходил на ковер, боялся до тошноты, но после оклика судьи, призывающего к началу схватки, страх трансформировался в агрессию. Недавняя драка с отморозком возле больницы – яркое тому подтверждение. Вот Авдеев – другое дело… Он, по ходу, и правда ничего не боится. Ермаков и жену-то побаивался, и этот глубоко укоренившийся страх перед женщиной не позволял ему быть нежным. Впрочем, причина была не только в нем. Разочарование. Семь длинных слогов, вмещающие краткое определение ключевой эмоции, которую испытывала к нему жена. Ра-зо-ча-ро-ва-ни-е! Он слышал, как Наташа разговаривала по телефону со своей матерью и подругами. Родные мои… И на ее лице отражалась та желанная эмоция, которую ждут все мужчины мира от своих женщин. Любовь и доверие. Однажды она не успела переключиться, во время беседы с матерью, обернулась, и его захлестнула волна тепла и детской влюбленности, адресованная, на самом деле, постороннему человеку.

«Ты слишком чувствительный молодой человек, Гриша!» – сказала Наташа. Двоякое определение! В ее устах оно прозвучало как насмешка.

Ермаков осушил содержимое стакана, запил томатным соком. Водка кончилась быстро. Водка всегда быстро заканчивается, такая уж особенность у этого сказочного напитка. Он задумчиво посмотрел на дно стакана, девушка-бармен поймала его взгляд, ласково улыбнулась:

– Еще пятьдесят грамм?

Ей было скучно в пустом баре и так же одиноко, как и капитану Ермакову.

– Советую притормозить!

Авдеев неслышно подошел сзади.

– Фу, черт! Ты ходишь, как кошка!

– Девушка, сообразите нам парочку кофе! – обернулся Сергей, а товарища приобнял за плечи. – Набухаешься после завершения дела. Идет?

В кафе ввалилась компания молодых людей. Шумных и возбужденных. Их одежду украшала символика футбольного клуба «Зенит» – сине-голубые шарфы на шеях, вязаные шапочки. Высокий подросток подбежал к стойке, заказал пива, вытянул тонкую шею в сторону телевизора.

– Переключите программу, плиз!

По закону спиртное было запрещено отпускать лицам, не достигшим возраста двадцати одного года, но что не сделаешь ради выручки?! Девушка повернула кран, в бокалы с шипением ударила пенная струя. Из динамиков телевизора грянули позывные футбольных фанатов, перекрывая шум толпы, восторженно кричал спортивный комментатор.

Авдеев недовольно покосился на шумных молодых людей, мужчины сели в углу, возле окна.

– Пока ты заправлялся, братан, я пошустрил по своим каналам. Тут вот какой компот вырисовывается… Я – реалист. В мистику не верю. Все непознанное имеет материальную природу, думаю, что с меткой Каина та же штука получится. А самым понятным звеном в этой цепочке мистических историй является алмаз. Так вот…

Дружно заорали болельщики, парень с худой шеей засвистел.

– Оглушили, блин! – выругался Авдеев. – Компания «Мир» прекратила свое существование. Но, как известно, только птица не оставляет следа в небе, а ящерица на камне. – Поймав удивленный взгляд Ермакова, Сергей смущенно объяснил: – Жанна просветила. Изречение царя Соломона, чьи стишки так любит наш беглый психопат. Как водится, компания была зарегистрирована в офшорной зоне на Кипре. В девяностые годы это была обычная практика. Учредителей грохнули в собственном доме, где они проживали со своими любовницами. Забили битами насмерть. Одну из девушек душегубы почему-то оставили в живых. Объяснений этому у меня нет, возможно, просто пожалели, или приглянулась кому-то из бандитов. Она жива до сих пор, вернулась домой, в ридну Украину, где и проживает до сих пор.

– Черт побери! – ругнулся Ермаков. – Сейчас от украинцев получить информацию труднее, чем из Пентагона!

– Кому трудно, а кому и не очень! – сказал Сергей. – У меня мать родом с Украины и полно там добрых друзей. Я послал запрос сразу же после того, как мы вышли от Ямпольского, найти экс-любовницу безвинно убиенного коммерсанта оказалось несложно. Веселая, болтливая хохлушка.

– Ты уже с ней поговорил?! – ахнул Ермаков.

Опять заорали болельщики, теперь с разочарованными интонациями. Подошла девушка, поставила две чашки с исходящим паром черным кофе.