Анна Зимова - Институт благородных убийц

— Сына! — в конце коридора появилась расхристанная всклокоченная мать. — Я здесь!

— Я вижу, — сказал я, — не кричи.

Мать заметила, наконец, Сашу и походка ее замедлилась. Подойдя к нам, она опасливо осмотрела его, будто это не человек, а какая-то достопримечательность, и даже обошла полукругом.

— Ишь ты подишь ты, — сказала она, — и правда Саша. Полысел только маленько.

Я, наверное, покраснел. Но Саша только улыбнулся.

— Значит, проведали, что тетушка при смерти, и сразу прискакали к нам из Канады?

— Ма! — попытался я урезонить мать и повернулся к Саше. — Извините ее.

— Все в порядке, — снова улыбнулся Саша. — Я приехал навестить свою мать. Ее могилу. У нее годовщина. Ну и зашел к Зинаиде Андреевне. Она и разволновалась. Не ожидала, я ее не предупредил.

— Да что вы говорите. А не по поводу ли квартирки вы приехали? Посмотреть, не обломится ли вам чего.

— Мама!

— Я ни на что не претендую в плане наследства, — успокоил ее Саша.

— Вот и не претендуйте. Вы это… Вещи если какие из квартиры хотите на память, то пожалуйста. А квартира наша, мы опекуны.

— Мне ничего не нужно! Слушаете ли вы меня? Вы бы постеснялись в больнице о наследстве кричать. Зинаида Андреевна жива вообще-то.

— Ладно, ладно. — Мама стала успокаиваться.

— Я пойду принесу кофе, — дипломатично решил Саша.

— Деликатности тебе не занимать, — заметил я, когда он ушел, — ты вообще, что ли?

— Он, что ли, за ней ухаживал? — зашипела мама. — Он ей памперсы менял? Где он был, вообще? Приехал теперь такой… Жалом водит, не перепадет ли ему чего.

— Он же сказал, что ему ничего не нужно. Приехал материну могилу проведать.

— А ты и поверил. Может, на что-то он и претендует. Нет, ну цирк! Он, оказывается, живой.

Не буду врать, когда вернулся Саша со стаканчиками кофе, сердце мое билось немного чаще, а в голове родились трусливые предположения. Ну, как и вправду он имеет виды на квартиру и затеет тяжбу. Как вовремя он появился. Что это вообще за зверь такой, этот канадский племянник?

— Войдите, — позвала нас медсестра.

Зинаида, седые волосы которой почти сливались с серенькой клеенкой, лежала на смотровой тахте, вытянув руки по швам.

— Что с ней? — спросила мама.

— Инфаркта нет, — сказала докторша, тучная, серьезная тетка.

— Вот и хорошо, — постановила Зинаида, но докторша продолжила:

— Но тахикардия сильная. На денек-другой мы оставим ее в больнице. Нужно понаблюдать.

— Не могу, — сказала Зинаида, — у меня дела.

— Полный покой в горизонтальном положении — вот все ваши дела пока. Переночуете здесь. Никто вас не обидит. Сделаем вам капельницы. А внуки ваши завтра придут.

— Внуки… — хмыкнула мама и, поманив докторшу пальцем, сказала ей, тихо, но так, что я слышал:

— А точно не инфаркт?

— Точно.

— У нее еще и с головой не очень. Надо бы проверить…

— Если надо будет, проверим.

— Кто у нас тут недавно поступил? — в палату вошел врач.

— Да я бы не сказала, что я тут недавно, — покачала головой Зинаида. — Лежу уже бог знает сколько, а вы ко мне только сейчас пришли.

— Так это хорошо, — весело сказал врач, — значит, не все у вас так плохо, раз к вам врачи не бегут.

— Сердце у меня болит вообще-то! — запальчиво объявила Зинаида.

— Не беспокойтесь, я в курсе ваших претензий. Мне нянечка сказала, что вы ее каждую минуту подзываете, чтобы пожаловаться.

— Так что же делать, если болит? Попыталась повернуться — так прострелило, что не шевельнуться. А я такая слабая, что даже «караул» закричать не смогу, если что. Хорошо хоть, родственники со мной.

— Но мне сказали, вы все-таки закричали?

— Пришлось. Не помирать же из-за отсутствия медицинской помощи.

— Еще пара таких «караул» — и никто к вам подходить не будет. Пеняйте тогда на себя.

— Я буду обращаться за помощью к персоналу столько раз, сколько мне потребуется, — любезно заявила Зинаида. — И хотелось бы и от вас хоть иногда получать какой-то… отклик.

Доктора трудно было пронять, и он принялся как ни в чем не бывало надевать на нее манжетку тонометра.

— Давление у вас, кстати, нормальное, — сказал он. — Пару дней поваляетесь и, бог даст, будете огурцом. Вот вам три направления, отдадите медсестре.

— Скрываете что-то от меня? — насупилась Зинаида.

— И в мыслях не было.

— Сева, посмотри тоже, сколько было на термометре! И на тонометре.

— Я вижу, настрой у вас боевой, — хмыкнул доктор.

«Извините», — прошептал я ему беззвучно и пожал плечами. Он в ответ только махнул рукой. Он положил бумажки на тумбочку, потрепал Зинаиду по руке, сказал нам «держитесь» и ушел.