Анна Зимова - Институт благородных убийц

Новость дошла до меня не сразу.

— Ой, — пискнула мама в телефон и стала приплясывать босая на полу. — Ой, сейчас-сейчас!

Я подошел и стал рядом, прислушиваясь, уже ощущая присутствие какого-то несчастья.

В голове вместо вчерашних болей осталась неприятная гулкая пустота.

Мама послушала еще немного и сказала мне:

— Она едет в больницу. Тебя хочет! — и требовательно протянула мне трубку.

— Кто? Что хочет?

— Зинаиду увозят в больницу, — зашипела она. — Она хочет с тобой поговорить!

Я взял трубку и сделал ей знак, чтобы вела себя потише. После довольно продолжительного молчания я услышал голос Зинаиды, непривычно спокойный и ясный:

— Сева? Ты что делаешь сейчас? Ты не мог бы приехать?

Такой тон я слышал у нее впервые в жизни.

— Зинаида Андреевна, что у вас случилось?

Мама закатила глаза и стала стучать себя по лбу, но я беззвучно цыкнул на нее, и она отстала.

— Сердце… не выдержало, — тихо и с достоинством произнесла Зинаида.

— Скорую вызвали?

— Вызвали (тогда я ничего не заподозрил, решил, что она выразилась во множественном числе от стресса). Езжай сразу в больницу. Полис мой захвати.

Мать заметалась по прихожей с моей шапкой в руках. Наконец, отдала ее мне.

— Иди уже.

— Иду, иду.

— Лера звонила?

— Нет.

— И мне.

— Да что ж такое, — причитала мама, — все сговорились, что ли, меня довести? Ты понимаешь, сына, я ей действительно ничего такого не сказала, — убеждала она меня. — Она сама, сама ушла.

— Да, как же… — Я схватил шапку и пулей выскочил из дома, чтобы ее не слышать.

На улице подумал: куда бежать? К Зинаиде? К Алле, то есть к Лере? Умеренный мороз приятно освежил голову. Я решил — пойду сначала к Зинаиде. У меня было четкое ощущение, что Лера, еще немного помучив меня, вернется сама, что мне не потребуется ее уговаривать. Пусть выкобенивается, если ей так нравится. Сейчас у меня нет времени на женские капризы.

Я рассеянно поздравил встретившуюся соседку с Новым годом. Решил — лучше пройдусь до больницы быстрым шагом, чем буду ждать автобус, и махнул через дворы.

В больницу я пришел буквально на полминуты раньше Зинаиды и какое-то время метался, пытаясь понять, где приемный покой. Наконец два санитара ввели ее (она шла сама и не хуже, чем обычно), и я сразу подбежал к ней. На первый взгляд я не заметил каких-либо изменений в ее внешности. Осторожно взял за запястье, пощупал пульс. Он еле различался.

— Зинаида Андреевна, как так вышло?

Она шевельнулась, но промолчала. Я повторил вопрос.

— С Сашей… поругалась, — тихо сказала она. — И у меня сердце не выдержало.

Зинаида бредит, значит, у нее, скорее, инсульт, а не инфаркт.

— Ее нужно скорее осмотреть! — сказал я санитару. — А перед нами еще двое.

— Всем нужно скорее. — Санитар обвел рукой ожидавших на скамейке: пьянчужку с рыжими волосами (которую укусила собака) и мужика, который вообще не выглядел больным.

— Зинаида Андреевна, значит, у вас заболело сердце? А в голове шумело? А пошевелите-ка руками. Дайте я посмотрю на ваше лицо.

— Нет, ничего не шумит, только сердце прихватило.

— И вы вызвали скорую?

— Саша вызвал. Он сейчас придет. Бахилы покупает, чистоплюй.

Я тихо потрогал ее щеку, пытаясь определить рефлексы.

— Быстрее отведите ее в смотровую! Вы что, не понимаете, что у нее бред? — попросил я санитара. Но еще произнося окончание фразы, увидел, как в приемный покой стремительно входит Саша. Сходство с фотографией налицо, хотя волосы у него были уже не золотистые, а тускло-светлые и сильно поредели. Кремовая куртка и белые брюки буквально ослепляли, контрастируя с мутно-зелеными стенами. Чужестранность его, какая-то ненашесть бросались в глаза, и не только маркая одежда выдавала в нем жителя Канады. Иностранное было уже в движениях, мимике. Он шагал, слегка склонившись вперед, как от ветра, и, несмотря на то что на его лице была озабоченность, широко и вежливо скалил зубы, когда кого-нибудь задевал. На ногах его вздувались ярко-фиолетовые бахилы.

В отличие от меня он был собран и деловит. Протянул мне руку, которую я автоматически пожал.

— Вы без бахил, — заметил он, и в речи его я уловил легонький акцент, — вот, держите. Я взял две пары.

Я, как дурак, раскорячился, пытаясь половчее натянуть куски полиэтилена на ботинки, и чуть не растянулся. К нам вышел врач.

— У кого тут бред? — спросил он злобно. — Заходите.

— У самого у тебя бред, — буркнула Зинаида, величаво ступая в смотровую.