Влада Ольховская: Белая акула

А вот Ян, живший в этом доме несколько лет, знал предсказуемо больше.

— Не громыхай, Захарыч, — попросил он. — У нас тут своя беда. Ты собаку не видел? Большую такую, рыжую.

Дед еще дальше высунулся из окна, да так, что рисковал в любой момент тюленем скользнуть вниз. Он подслеповато присмотрелся к близнецам, наконец разглядел их, и возмущение на его лице сменилось странным выражением. Так выглядит тот, кто привык на других орать, а теперь хочет сочувствовать, но не помнит, как это делается.

— А, вы это… Хорошо, что вы. Сюда идите! Только маски наденьте, без масок сейчас нельзя, вы почему так ходите?

Маска у нее была — а потом превратилась в заляпанную кровью марлю.

— Нет у нас масок, — отозвалась Александра.

— У меня есть, — уточнил Ян.

— Вот ты ко мне и иди, — милостиво позволил дед. — А ты тут стой! Так разговаривать будем, на этой вашей… социумной дистанции или как там ее…

— Захарыч, нам сейчас не до разговоров. Если есть тебе, что сказать, — говори сразу. Или…

Но предложить альтернативу Ян не успел, да и не нужно это стало, потому что и так было ясно, о чем хотел поговорить Захарыч. Рядом с ним в оконном проеме появилась жизнерадостная рыжая морда Гайи.

— Вот, значит, чего он под дверью уже весь исскулился, — беззлобно проворчал старик. — Вас двоих почуял!

Со стороны пожилого мужчины это был серьезный риск — не просто пускать в дом такую большую собаку, даже подходить к ней. Захарыч был невысоким, чуть полноватым, вряд ли он сумел бы удержать Гайю на поводке, если бы псу вздумалось рвануться в сторону. А у него и поводка не было! Своим решением помочь массивному зверю он пошел на серьезный риск. Это Александра знала, что Гайя не навредит безобидному прохожему. Дед этого не знал.

Но и Гайя мог не пойти к нему, а пошел. Значит, при всей своей любви к сумрачно сдвинутым бровям, дед, в общем-то, неплохой.

— Вы видели, что случилось утром? — спросила Александра. Ян тем временем направился к подъезду, близнецы решили выполнить нехитрое требование старика.

— Сначала-то не видел, а слышал… Бреюсь я, значит, у себя в ванной, и тут как гроханет! Я чуть горло себе не перерезал… Чтоб в нашем дворе — да выстрелы! Никогда такого не было!

— Как вы поняли, что это выстрелы? Многие бы наверняка про петарды подумали…

— В жопу себе пусть засунут эти петарды, — безапелляционно рекомендовал старикан. — Я всю жизнь участковым проработал, уж выстрелы я отличу! Я к окну бросился, но увидел, уж прости, совсем мало… Что машина отсюда деру дает да что доктора нашего подстрелили…

— Стоп, откуда вы знаете, что Андрей — доктор? — тут же насторожилась Александра. — Разве вы были с ним знакомы? Он ведь даже не жил здесь!

— Да пересекались как-то раз… Недели две, может, назад. Я как раз к дому шел из магазина, и тут голова у меня закружилась — сил нет! Думал, прям тут и упаду. И умру! Имею право умереть в своем дворе!

— Но, как вижу, не умерли…

— Не умер, — согласился Захарыч. — И даже не упал. Тут-то как раз доктор меня и поддержал! Точнее, тогда просто мужик какой-то поддержал. Я уж думал — решил ограбить старика перед смертью! Ну и послал его по матушке, грешным делом… А он только улыбается и никуда не идет. «Я, — говорит, — доктор, вы меня не бойтесь!» Довел меня до квартиры, давление померял, таблетки рекомендовал, да мне уже и лучше стало, он тогда от меня ушел. Но что он доктор — я запомнил, его ж легко запомнить! Молодой хоть, а седой, что твой зимний заяц. Живой он хоть?

— Живой, — с трудом ответила Александра. Больше ничего произнести не получилось.

— Ну, пусть и будет живой, что ли… Хороший он, твой доктор… Добрый.

— Спасибо… Что вы видели? Номер машины запомнить успели?

Она подозревала, что номер машины уже определили — в центре города камер хватает. Ей следовало спросить об этом Яна, и она сама не бралась сказать, почему не спросила.

— Номер не видел, машину видел. Чужая это машина, нездешняя, не было ее тут раньше.

— Откуда вы знаете?

— Да такую запомнить легко… Откровенно мафиозная же! Когда я еще в деревне жил, в лес на таких братки ездили, браконьерили. Но это были не те братки, которые зверье убивают ради наживы, а те, которые просто любят палить по живым, им бы лишь кого убить. Я с тех пор машины запоминаю такие! Но этой тут не было прежде, зуб даю!

Она только кивнула. На Александру снова наваливалась апатия, но не такая, как раньше, не парализующая, а больше похожая на усталость. Вроде как и не делала весь день ничего, больше сидела, чем двигалась, а устала так, что сил почти не осталось.